Леонид Кукушкин - История православия

Вернемся к описанию церковной жизни государства во времена царствования Анны Ивановны. Воцарение на русском престоле было для курляндской герцогини неожиданным. Дело в том, что после смерти Петра II было обнаружено завещание, в котором Петр якобы завещал трон своей невесте княгине Долгорукой. На заседании Верховного Тайного Совета и ряда высокопоставленных вельмож, на котором решался вопрос о престолонаследии, было выяснено, что завещание подложное; кроме того, невеста царя не могла претендовать на престол. Тогда возникла кандидатура Анны Ивановны, которая была поддержана большинством; это решение одобрил отсутствовавший на совещании вице-канцлер барон Остерман, которого очень ценили за его ум и проницательность. При этом заседавшие решили заранее оговорить некоторые условия к императрице, ограничивающие ее самодержавную власть: «Государыня обещает, – говорилось в документе, – сохранить Верховный Тайный Совет в числе восьми человек и обязуется без согласия с ним не начинать войны и не заключать мира, не отягощать подданных новыми налогами, не производить в чины служащих выше полковничьего ранга, не определять никого к важным делам, не жаловать вотчин, не отнимать без суда живота, имущества и чести у шляхетства и не употреблять в расходы государственные доходы». Однако члены совета недооценили характер Анны Ивановны – взойдя на престол, она первым делом разорвала бумагу с условиями, а вскоре особым указом распустила Тайный Совет. Таким образом, царствование Анны началось с объявления самодержавия, к чему она сама не была готова. На престоле оказалась обычная русская барыня с ее любовью к развлечениям и нарядам. Так, она распорядилась построить на Неве ледяной дом, где устроила свадьбу князя Голицына с одной из своих многочисленных шутих в наказание за то, что князь в Италии женился на итальянке и перешел в Католицизм. В России Анна этот брак расстроила и заставила Голицына вернуться в Православие. Этот эпизод послужил основой для книги Лажечникова «Ледяной дом». Однако Анна широко пользовалась услугами серьезных советников, среди которых был ее знаменитый фаворит курляндский герцог Бирон, а также барон Остерман, фельдмаршал Миних и Феофан Прокопович. Эти люди, кроме Феофана, входили в кабинет министров, которому было предоставлено управление государством. С отменой Тайного Совета были восстановлены прежние права Сената. Он был разделен на пять департаментов: 1) духовных дел, близких к мирским; 2) военных и морских сил; 3) доходов и расходов; 4) юстиции; 5) мануфактур и торговли. Были выбраны генерал-прокурор и обер-прокурор – должности, которые пустовали со времени Петра I; учреждена тайных розыскных дел канцелярия. В делах Церкви Анна Ивановна продолжала придерживаться курса своего дяди, тем более что главными советниками ее были немцы-лютеране и протестантствующий Прокопович; эта политика проводилась под видом борьбы с ханжеством в православной Церкви. Главным советником Анны в делах церковных оставался до своей смерти в 1736 г. Феофан Прокопович, а в делах государственных – Остерман, оба «птенцы гнезда Петрова», продолжавшие линию Петра I. Миних был талантливым военачальником – он провел ряд успешных операций, среди которых была война с Турцей. Западные страны, особенно Франция и Австрия, не хотели возвышения России, боялись, что Россия овладеет Балканами, поэтому всячески через дипломатические каналы старались уговорить императрицу и Остермана прекратить войну и заключить мир. Союзники России в 1739 г. прекратили военные действия, но Миних считал, что и без них можно обойтись, но в конце этого года он получил строгое предписание из Петербурга заключить мир и вывести войска с завоеванных территорий. Мир с Турцией нельзя назвать выгодным для России, но эта война показала, что с турками можно воевать и побеждать их. Тогда в религиозных кругах появилась устойчивая идея отвоевать у Турции «второй Рим» – Константинополь, которая была жива и на протяжении всего XIX в. Сам Миних, несмотря на пышное торжество по поводу победы над турками, было недоволен и упрекал правительство в том, что оно не позволило ему довести дело до желанного конца. Четвертый советник Бирон, понимая свою неспособность участвовать в серьезных государственных делах, занимался всевозможными интригами, в которых преуспел благодаря поддержке со стороны императрицы. Он способствовал разделению основных государственных учреждений на враждующие группы, устраивал преследования и казни по своему усмотрению. С подачи Бирона, как пишет Ключевский, «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забрались на все доходные места в управлении». Он ненавидел непонятную ему Россию и ее народ, и народ России отвечал ему тем же, назвав время правления Анны Ивановны «бироновщиной». В делах, связанных с Церковью, странную политику в последние годы своей жизни вел Феофан Прокопович. Он жестоко преследовал неугодных ему иерархов, не выбирая средств, в результате чего церковные круги почти целиком устроили Феофану оппозицию, и он оказался в полном одиночестве. От обиженных Феофаном императрица получила подметное письмо, в котором он выставлен как жалобщик папе на «утеснение Российской Церкви от еретиков», а папа в своем ответе якобы называет Феофана «наимилейшим сыном нашим».

О некоторых делах, спровоцированных Феофаном в последние годы его жизни, уже говорилось. Добавим к ним важное дело тверского епископа Феофилакта, которого сперва сделали святителем в суде над иеромонахом Иосифом Решиловым. Он вышел из раскола и состоял при Синоде консультантом по делам староверов. Во время суда были зачитаны показания Решилова о том, что многие считают Феофана лютеранским защитником, а Феофилакта – «стоиком церковным непоколебимым». Это вызвало ярость Феофана, и процесс преследования Феофилакта начался. Феофилакт был заключен в тюрьму, несмотря на произнесенную им в церкви присягу: «Я, нижеподписавшийся, клянусь Богом Живым, что на поданные мне допросы ответствовал по сущей истине, ничего не утаивая, по столько, сколько знал я и знаю, произнося, и что с бывшим иеромонахом Иосифом, что ныне растрига Решилов, и с кем другим, в словесных и письменных на Ее Императорское Величество нареканиях не имел согласия и сообщества». Феофилакт пережил своего мучителя Феофана, но это обстоятельство ему не помогло. В конце 1738 г. началось кровавое преследование, развязанное Тайной Канцелярией и связанное с антиправительственным заговором Долгоруких и Волынского, и Феофилакт был незаслуженно приобщен к этому делу. Приговор был очень суров: «За важные вины подлежит лишить Феофилакта архиерейства и всего священного и монашеского чина и с караулом послать его в Выборг и содержать там до смерти его, никуда неисходно, под крепким караулом, не допуская к нему никого, також бумаг и чернил ни для чего ему отнюдь давано бы не было». С воцарением в 1740 г. младенца Ивана VI Антоновича с регентшей Анной Леопольдовной Брауншвейгской бироновский террор последних лет прекратился и наступила амнистия для жертв немецкого периода. Полуживого архиепископа Феофилакта освободили из крепости Выборга и привезли с почетом в Петербург. Новгородский митрополит Амвросий явился к бывшему узнику, чтобы сообщить решение Синода восстановить Феофилакта в архиерейском сане. Со слезами возложил Амвросий на Феофилакта монашеские и архиерейские одежды. Сам пострадавший также много плакал. Затем посетила его цесаревна голштинская Елизавета Петровна, дочь Петра I. Феофилакт лежал в кровати и говорил с трудом. Когда Елизавета спросила святителя, знает ли он ее, Феофилакт ответил: «Знаю, что ты – искра Петра Великого». Через пять месяцев Феофилакт скончался и был похоронен в Александро-Невской лавре.