А. Ждановский - По страницам истории Кубани (краеведческие очерки)

28 февраля 1917 г. в Екатеринодаре, а 4 марта и в Новороссийске узнали о победе революции в Петрограде. Начались митинги, демонстрации и собрания. Уже на третий день после падения царизма начались выборы в Екатеринодарский Совет рабочих депутатов. 2 марта состоялось первое заседание этого органа, который вскоре стал именоваться Советом рабочих, солдатских и казачьих депутатов. Вслед затем появились Советы в Новороссийске, Армавире, Майкопе, Гулькевичах, Туапсе, станицах Апшеронской, Усть–Лабинской, Геленджике и в ряде других мест. Геленджикский Совет возглавили большевики, в прочих же преобладали меньшевики и эсеры. Среди казачьего населения Советы не пользовались особым влиянием.

Параллельно с этим создавались буржуазные органы власти. В Новороссийске функции губернского управления перешли к Комитету общественной безопасности, в состав которого вошли представители городской думы, земства и ряда организаций. Члены Комитета выступали за полную поддержку Временного правительства. В Екатеринодарском, Майкопском и Баталпашинском отделах появились буржуазные гражданские комитеты, а 11 марта кадеты, эсеры и меньшевики образовали Временный Кубанский исполнительный комитет, который вскоре принял решение о создании местных комитетов в отделах и населенных пунктах. Наконец, Временное правительство назначило депутатов IV Государственной думы кадетов К. Л. Бардижа и Н. Н. Николаева своими комиссарами, соответственно, в Кубанскую область и Черноморскую губернию. Они опирались на гражданские комитеты. Оба комиссара опубликовали обращение, .заверявшее, что они сделают все для сохранения существующего порядка вплоть до созыва Учредительного собрания и не допустят нарушений законности.

Как в Советах, так и в гражданских комитетах большинство получили меньшевики и эсеры. Стремление данных партий к мирному осуществлению революционных преобразований на основе парламентского согласия с буржуазией обеспечило им широкую поддержку на выборах. Но наряду с гражданскими комитетами и Советами в Кубанской области сохранился старый казачий административный аппарат — станичные и хуторские правления во главе со своими атаманами, которые стремились возглавить и гражданские комитеты. В Екатеринодаре возникла Кубанская войсковая рада, поддержавшая Временное правительство и его органы власти на местах. Такое своеобразие сильно отличало Кубань от других губерний России в условиях установившегося двоевластия.

Адыги (само название — адыге), являясь автохтонным населением, издавна проживают на территории Западного Кавказа. К концу XVIII в. они заселяли обширную территорию, начиная от северо–западной оконечности гор Большого Кавказского хребта, примерно около 275 километров, после чего их земли переходили на Северный склон Кавказского хребта в бассейн р. Кубани, простираясь на юго–восток еще на 350 километров.

Адыги, или, как их называли в русских и европейских источниках, черкесы, делились на многочисленные племена или этнические группы. К середине XIX в. Кубань населяли бесленеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатукаевцы, махошевцы, мамхеговцы, егерукаевцы, абадзехи, шапсуги, натухаевцы.

Имеющиеся данные о численности адыгов в начале XIX в. неполны и противоречивы: от 265 тыс. до 575 тыс. человек, включая кабардинцев.

На протяжении первой половины XIX в. общая численность адыгов и территория их расселения оставались неизменными. После окончания Кавказской войны в период с 1858 по 1864 г. произошло массовое переселение адыгов в Турцию.

К началу XX в. адыги проживали на территории Екатеринодарского, Майкопского, Баталпашинского отделов Кубанской области и на территории Черноморской губернии.

Основным их занятием в начале XIX в. были земледелие и скотоводство. К традиционным зерновым культурам относились просо и ячмень, причем просо до середины XIX в. оставалось основной культурой. В предгорьях господствовала переложная система земледелия, а в горах — подсечная. Земельные участки, расположенные на склонах гор, очищали от камней и подводили воду из горных ручьев при помощи ирригационных систем.

Землю обрабатывали деревянным плугом и сохой. Плуг изготовляли из твердых пород дерева, чаще из чинары или дуба. Лемех делали из железа. Адыгейский плуг обычно обслуживали три человека, запрягали в него четыре пары волов. Плугарем всегда назначали старшего по возрасту, остальные двое были погонщиками волов. В конце прошлого века наряду с традиционным деревянным плугом стали применять привозные заводские плуги. Боронили деревянными боронами или волокушами.

При обработке земли пользовались мотыгой и заступом, особенно в горной местности. Для уборки хлеба применяли серп и косу. Молотили на току, вытаптывая колосья с помощью животных.

Начало весенних полевых работ и завершение пахоты адыги считали большим праздником. В этом событии участвовали все жители аула, оно выливалось в ритуальное представление — «возвращение с пахоты» (Вак Уэихьиэж). Этот ритуал состоял. как бы из двух частей: выезда и возвращения с пахоты.

Выездом руководил старший пахарь. По его указанию выбирали место для стана, строили шалаши, причем около шалаша старшего пахаря ставили знамя пахарей общины (ВакIуэ бэракъ) — длинный шест, с квадратным куском материи желтого цвета: чем длиннее шест, тем обильнее будет урожай; желтый цвет символизировал созревание урожая. Знамя являлось важнейшей принадлежностью стана, пахарей, им подавали сигнал о начале работы, о перерывах на завтрак, обед и т. д. Знамя было символом урожая и изобилия, оно строго охранялось, так как его могли украсть другие пахари из соседнего стана, что считалось не только большим позором, но и несчастьем.

После успешной уборки урожая пахари возвращались в свой аул. Тут начиналась вторая часть праздника.

К этому дню готовились все: женщины приготовляли различные традиционные кушанья, напитки, сельские плотники вырезали фигуры животных и птиц (коров, буйволов, кур, ворон и пр.) для къбак (мишень для стрельбы в цель), а девушки шили маску и одежду ажегафа — танцующего козла–клоуна, центральной фигуры всего праздника. Он выбирался из молодых пахарей, обладавших остроумием и находчивостью. Ряженый действительно походил на козла: «У него черная войлочная маска, длинный хвост. Глаза были обведены красной каймой, длинная борода из шерсти, а голову венчали козлиные рога, он носил вывернутую овчинную шубу, и на поясе у него висел деревянный фаллос».

Когда все было подготовлено, пахари покидали полевой стан и отправлялись строем в село. Впереди двигалась арба со знаменем и кабаном–мишенью, увешанным фигурками животных и птиц. Сзади арбы следовал ажегаф и его охрана, вооруженная деревянными доспехами, за ними шли все остальные пахари.