Джеффри Ричелсон - Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

Предположения по поводу объекта японского удара и в конце ноября, и конце декабря ничуть не расходились с предположениями начала года. Прогноз военно-морской разведки от 2 июля 1941 года "Возможность упреждающих агрессивных действий Японии" отмечал, что, "если какие-то внезапные агрессивные действия и запланированы, они будут направлены на дальнейшие мелкомасштабные операции в районе побережья Южного Китая, а возможно, на захват дополнительных баз во французском Индокитае".

27 ноября, через три недели после того, как японцы решили атаковать Пёрл-Харбор, на следующий день после встречи японских кораблей, начальник оперативного отдела ВМФ проинформировал командующего Тихоокеанским флотом адмирала Хансбэнда Э. Киммеля, что переговоры с Японией с целью стабилизации ситуации в Тихоокеанском бассейне прекращены и в ближайшие дни следует ожидать агрессивных действий со стороны Японии. Число и снаряжение японских войск и организация военно-морских сил указывают на подготовку высадки десанта на Филиппины, Таиланд или перешеек Кра, а возможно, Борнео.

В тот же день MID подал аналитический отчет "Последние события на Дальнем Востоке", отмечавший, что, "судя по всему, японцы подготовили планы дальнейшей агрессии в Юго-Восточной Азии… Отдел придерживается мнения, что первый удар будет направлен против Таиланда с моря и по суше через Южный Индокитай". 1 декабря подготовленная ONI "Двухнедельная сводка текущей национальной ситуации" отмечала, что "явные признаки указывают на скорое японское наступление на Таиланд".

Но ни MID, ни ONI не смогли подготовить стратегическое предупреждение о нападении хотя бы с минимальным опережением не только потому, что аналитики разведок США не смогли правильно интерпретировать данные, но из-за скудости разведданных — отчасти благодаря соблюдению японцами мер секретности.

Самые ранние предостережения, которые Соединенные Штаты могли бы получить о планах нападения или решении 5 ноября, могли исходить из агентурных источников, имевших контакты с японским руководством [25] Во время учений, построенных на основе плана нападения, начатых в конце сентября, пилотов и экипажи не информировали о конечной цели. Эти сведения были доступны лишь весьма ограниченному кругу лиц, даже среди верхушки руководства ВМФ. . Но, в отличие от Советского Союза, у Соединенных Штатов не было Рихарда Зорге, чьи агенты могли бы предоставить разведданные о намерениях Японии.

MID не располагал нелегальными источниками ни в Японии, ни где-либо еще. Сведения, которые мог предоставить военный атташе в Токио, по словам главы MID бригадного генерала Шермана Майлза, были "весьма скудны; японцы были предельно немногословны". ONI располагала несколькими видами источников — атташе, сеть наблюдения за побережьем и — до 15 октября 1941 года, когда она была передана Бюро координатора информации (Office of the Coordinator of Information), — секция нелегального сбора информации. Но ни один из этих ресурсов не смог заранее уведомить США о намерениях японцев [26] В последующем расследовании уполномоченный Джон Коффи из Вашингтона так объяснял причины провала агентурной разведки США; "Они [военная разведка США) не имеют ни малейшего представления о жизни в японских трущобах и о влиянии гейш и деятельности Йошивара на души японцев, как будто живут на Марсе". Но сведения о планах Японии невозможно было получить ни в трущобах, ни у гейш. Соединенным Штатам нужен был собственный Зорге, располагавший контактами с японской элитой. .

Третьим источником был посол Джозеф К. Грю, но его депеши обычно "включали в себя лишь "весьма неопределенную и общую" информацию о передвижениях японских Вооруженных сил и Военно-морского флота". По мере приближения назначенного японцами для себя окончательного срока разрешения кризиса добывать сведения становилось все труднее. В телеграмме от 17 ноября Грю предупредил Госдепартамент, что тот не должен возлагать "серьезной ответственности за предварительное предупреждение на штат посольства, в том числе военно-морского и военного атташе, поскольку Япония крайне эффективно контролирует и первичные, и вторичные источники военной информации. Мы не можем рассчитывать получить сведения загодя ни через личные контакты, ни через прессу; наблюдения за передвижениями войск невозможны из-за того, что в стране осталось крайне мало американцев" [27] 27 января 1941 года Грю донес, что перуанский посланник в Японии проинформировал американского дипломата, будто до него дошли заслуживающие доверия слухи, что в случае недоразумений с Соединенными Штатами японцы обрушат массированный внезапный удар на Пёрл-Харбор. ONI передало донесение адмиралу Киммелю с комментарием, что "военно-морская разведка не доверяет подобным слухам. Далее, основываясь на известных данных касательно текущей диспозиции и передислокации японских Военно-морских и Сухопутных сил, никаких действий против Перл-Харбора в ближайшее время не предвидится и в обозримом будущем не планируется". В то время Грю не потребовал назвать источник информации. Если бы он это сделал, ONI наверняка доверяло бы донесению еще того меньше; источником была японская работница перуанского посольства, получившая эти сведения от своего приятеля, японского шофера. Его же источником был прочитанный военный роман. .

Одним из регулярных источников был Душко А. Попов, югослав, завербованный абвером, но добровольно вызвавшийся стать двойным агентом для британцев, присвоивших ему кодовое имя Трицикл (Tricycle). Попов прибыл в Соединенные Штаты в августе 1941 года, якобы для организации новой немецкой разведывательной сети. С собой он привез анкету, на одну треть состоявшую из вопросов о Гавайях и Пёрл-Харборе.

Анкету передали в ФБР, но существуют весьма серьезные разногласия по вопросу о том, какая часть гавайской информации и в каком контексте была передана в военную разведку Дж. Эдгаром Гувером.

Но даже если бы ONI и MID располагали полной анкетой, у них не было оснований заключить, что японцы планируют воздушный налет против Пёрл-Харбора. Характер анкеты отнюдь не наводил на мысль, что Пёрл-Харбор является японской мишенью. Не было никаких доказательств, что анкету дали Попову в ответ на запрос японцев. Наверняка было известно лишь одно: вопросы задают немцы. В самом деле, в анкете были допущены многочисленные ошибки — например, Пёрл-Харбор расположили на "Кухуше", а не на Оаху, Хикэм-Филд окрестили "Вичем-Филд", а военно-морскую авиабазу на острове Форд назвали устаревшим обозначением "Люк-филд" — эти ошибки указывали скорее на интерес немцев, чем японцев. Вдобавок в анкете было много вопросов о наземных сооружениях, но не было вопросов ни о самом Тихоокеанском флоте, ни о количестве или типах самолетов, о расписании разведывательных вылетов, расположении позиций ПВО, типах и перемещениях кораблей или причальных сооружениях — жизненно важной информации для планирования налета авиации. Единственный пункт анкеты, игравший важную роль для разработчиков налета, касался сетей торпедной защиты. Анкета, и в частности особый интерес к постоянным сооружениям, более соответствовала приготовлениям немцев к возможным диверсиям. А в отсутствие бомбардировщиков, которые были способны долететь из Европы до Соединенных Штатов, для немцев диверсии были единственным способом нападения на Соединенные Штаты.