Евгений Яковкин - Русские солдаты Квантунской армии

Официальное открытие БРЭМ состоялось 28 декабря 1934 г. {72} 72 Лазарева С.И., Сергеев О.И. Указ. соч. С. 152. На открытии Бюро Сюн Акикуса сказал: «В эту организацию должны войти все члены существующих общественных, политических, религиозных и других организаций и все частные лица, вне зависимости от политических убеждений. Я призываю вас провести это дело без шума и без каких-либо оппозиционных выступлений. Организации остаются теми же, какими они были, и в них остается прежнее руководство. Бюро лее эмигрантов будет надпартийной организацией… » {73} 73 Балакшин П. Указ. соч. С. 254.

На первых норах в 1935—1938 гг. Бюро но делам российских эмигрантов была придана видимость независимой организации, официальный советник-японец появился при БРЭМ лишь в 1938 г. Однако с первых дней существования БРЭМ активно использовался Японской военной миссией в Харбине для антисоветских ающи и разведывательной деятельности против СССР {74} 74 Онегина С. Указ. соч. С. 142. .

Перед БРЭМ были поставлены следующие задачи: взаимоотношения с властями как Маньчжоу-Ди-Го, так и Японской империи; оказывать содействие органам Маньчжоу-Ди-Го; объединение различных общественных, профессиональных и других организаций русской эмиграции в Маньчжурии; регистрация и учет российских эмигрантов {75} 75 Аурлине Е.Е., Потапова И.В. Русские в Маньчжоу-Ди-Го: «Эмигрантское правительство». Хабаровск, 2004. С. 39—40. .

В положении, которое выдавалось эмигрантам, состоящим на учете в БРЭМ, говорилось: «Как политические эмигранты, поставившие своей целью беспощадную борьбу с коммунистическим интернационалом, состоящие на учете обязаны всеми средствами содействовать властям Маньчжоу-Ди-Го в борьбе с этим мировым злом. Состоящие на учете были обязаны подчиняться распоряжениям Бюро, отдаваемым им лично или через представителей Бюро, назначаемых во все учреждения и районы, в коих служат и проживают российские эмигранты, состоящие на учете» {76} 76 Положение о состоящих на учете в Бюро по делам Российских эмигрантов в Маньчжурской империи // БРЭМ. Личная книжка Коростелева Михаила Ивановича. Б.М. 1935. С. 18. .

БРЭМ вело активную издательскую деятельность. Как пишет исследовательница Т.В. Кузнецова, БРЭМ за короткое время были выпущены книги самого разнообразного содержания, однако среди них преобладали издания антикоммунистической направленности: капитальный труд генерала от кавалерии В.А. Кислицына «Пантеон воинской доблести и чести»; работы профессора И.И. Никифорова «Социальная опасность», полковника В.А. Сергеева «Очерки белого движения», архиепископа Нестора «Православная церковь в СССР», К.В. Родзаевского «Пути экспансии Коминтерна» и «Коминтерн и Россия», Н.Н. Князева «Легендарный барон». Кроме того, издательской частью БРЭМ выпущено немало книг юридического и справочного характера, как-то: «Сборник законов и распоряжений Маньчжу-Ди-Го» (8 томов) Огуси; труд профессора Г.К. Гипса «Новое гражданское право Маньчжу-Ди-Го» и многое другое {77} 77 Подробнее см.: Кузнецова Т.В. Издательская практика Бюро но делам российских эмигрантов (По материалам Государственного архива Хабаровского края) // Дальний Восток России — Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества: Материалы междунар. науч.-практ. конф. (Хабаровск, 1—3 июня 1998 г.). Хабаровск, 1998. С. 217—221. .

Кроме Харбина отделы БРЭМ были открыты в городах Маньчжурия, Хайлар, Бухэду, Цицикар, Трехречье, Чжай-ланьтун, Синьцзин, Дайрен, а также на станции Пограничная {78} 78 Лурлине Е.Е., Потапова И.В. Указ. соч. С. 39—40. . Для устройства на работу, открытия какого-либо предприятия, передвижения по стране (например: переехать из одного города в другой) необходимо было получить специальный документ от БРЭМ — так называемую санкцию {79} 79 Бакулина А.А. К вопросу о государственном регулировании положения российских эмигрантов в Маньчжурии (1918—1945 гг.) // Ойкумена. 2011. № 1.С. 64. . Вследствие всех этих мер фактически все российские эмигранты находились под полным контролем БРЭМ.

В августе 1935 г. скончался 68-летний генерал Рычков {80} 80 Письмо генерала П.П. Петрова командующему Квантунской армией генералу Минами // Белая армия. Белое дело. 2006. № 15. С. 88. , и с 22 августа 1935 г. на пост начальника БРЭМ был назначен генерал-майор Алексей Проклович Бактеев. К концу 1935 г. в БРЭМ состояло 23 500 человек (12 273 мужчин и 11 227 женщин) {81} 81 Лазарева С.М., Сергеев О.И. Указ. соч. С. 153. .

К 1937 г. БРЭМ объединяло 142 организации русской эмиграции в Маньчжурии {82} 82 Захарова Г.Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1931—1945. М., 1990. С. 86. , за которыми был установлен контроль со стороны японо-маньчжурских властей.

Показательно то, что советником в БРЭМ стал японец Като, который был одновременно и главой так называемого Особого отдела но работе с русскими сотрудниками организации Кио-Ва-Кай {83} 83 Усов В.Н. Последний император Китая. Пу И (1906—1967). М., 2003. С. 197. .

В марте 1938 г. пост начальника БРЭМ вынужден был покинуть генерал А.П. Бакшеев. Выяснилось, что некоторые работники БРЭМ работали на советскую разведку. Разразился скандал, и Бакшеев вынужден был покинуть пост как начальника БРЭМ, так и Союза казаков.

В деле разоблачения советских агентов постаралась японская разведка и се русские помощники. В итоге были арестованы И.П. Казанов — работник третьего отдела БРЭМ, полковник Слуцкий и генерал Клерже. Все они были расстреляны в Тянцзине под непосредственным руководством небезызвестного в эмигрантских кругах сторонника сотрудничества с японцами есаула Е.Н. Пастухина.

На короткий срок исполняющим обязанности начальника БРЭМ был назначен К.В. Родзаевский. Уже в апреле 1938 г. он был заменен на генерала В.А. Кислицына.

Исследователь БРЭМ Е.Е. Лурилсне пишет, что БРЭМ стало своеобразным эмигрантским правительством и в этом смысле не имело аналогов в других странах.

С первых дней своего существования оно взяло на себя решение всех проблем, связанных с обеспечением жизнедеятельности русской эмиграции. Этот общеэмигрантский центр служил также орудием контроля властей над эмигрантами, вел учет численности диаспоры, обеспечивал набор новобранцев в воинские формирования, проводил прояпонскую агитацию и т.д. В этом заключается противоречие в деятельности Бюро: являясь средством реализации великодержавной японской политики, БРЭМ в то же время стремилось сохранить национальную культурою самобытность русской диаспоры {84} 84 Аурилене Е.Е. Русские в Маньчжоу-диго: эмигрантская политика оккупационных властей (1932—1945 гг.) // Годы, люди, судьбы. История российской эмиграции в Китае. Материалы конференции. Москва, 19— 21 мая 1998 г. М., 1998. С. 7. .