Владимир Земцов - 1812 год. Пожар Москвы

Denniee P.P. Op. cit. P. 85. В воспоминаниях Коленкура этот эпизод описывается несколько иначе, в чем-то определенно искажая подлинные детали (император, якобы, в 10 утра был на Воробьевых горах, где и получил уведомление от Мюрата о перемирии), в чем-то убедительно уточняя версию Деннье (император предписал Неаполитанскому королю следовать за неприятелем по пятам и оттеснить его как можно дальше, как только французские войска подойдут к заставам) (Caulaincourt A.A.L. Op. cit. Т. 1. P. 440–441). Впрочем, мы не исключаем, что Коленкур присутствовал при вторичном извещении Мюратом императора о дополнительных условиях перемирия, с которым от Милорадовича был послан где-то в половине 2-го часа все тот же Акинфов. В этом случае, император действительно мог быть уже на Поклонной горе, куда прибыл примерно в 2 часа дня (но отнюдь не в 10 утра, как пишет Коленкур). Еще более озадачивают свидетельства генерала Дедема, чья бригада весь день шла сразу за кавалерией Мюрата. Дедем вспоминал, что вскоре после того как распространился слух о перемирии, от Неаполитанского короля к императору прибыл генерал-адъютант Л. Нарбонн, подтвердивший факт перемирия. Немного погодя рядом с бригадой Дедема проехал в экипаже (?!) император. Подозвав Дедема к себе, он сказал: «Faites marcher, cela n’est pas fini (Прикажите войскам двигаться, еще не все кончено)». Несмотря на раздававшиеся отовсюду радостные клики солдат, Наполеон выглядел озабоченным (Dedem de Gelder. Op. cit. P. 248).

Странно! Роос, чьи воспоминания, хотя и не всегда, но чаще всего, отличаются точностью воспроизведения деталей, писал, что где-то в те же самые полчаса, о которых пишет Дедем, он, Роос, видел Наполеона вправо от большой дороги, едущим на белом коне (?!). С ним была небольшая свита; с левой стороны от Наполеона «шел длинный польский еврей в своем национальном костюме. Наполеон устремил свои взоры на столицу…, а еврей делал указания и разъяснения, по-видимому, касавшиеся некоторых пунктов города». Описанный Роосом эпизод происходил немного не доходя русских укреплений у Поклонной горы (Роос Г. Указ. соч. С. 140–141).

Denniee P.P. Op. cit. P. 85–86.

Клаузевиц утверждает, что встреча Милорадовича с Себастьяни, о которой пойдет речь, произошла «спустя несколько часов» после отправки Акинфова (Клаузевиц К. Указ. соч. С. 85). Однако, судя по всему, временной разрыв не мог быть таким значительным.

Клаузевиц К. Указ. соч. С. 85. О разговоре Милорадовича с Себастьяни см. также: Русская старина. 1872. № 9. С. 285.

Soltyk R. Op. cit. P. 259–260. Сапега, усвятский староста, был прадедом Солтыка по матери.

Ibid. Р. 261–263.

Сообщая 15 сентября о действиях французского авангарда принцу Эжену Богарнэ, Мюрат отметил, что он вступил в Москву 14-го в 2 часа дня (Мюрат — Богарнэ. Без даты / / [Du Casse A.] Op. cit. P. 47).

Свидетели указывают разное время прибытия Наполеона на Поклонную гору — от 10 утра до половины 4-го пополудни (Caulaincourt A.A.L. Op. cit. Т. 2. P. 7. Note 1; Bausset L.F.J. Memoires anecdotiques… P. 115; Schuerman A. Itineraire general de Napoleon I. P., 1911. P. 308; etc.). В конечном итоге, как в отечественной (См., например: Богданович М.И. Указ. соч. С. 282), так и в зарубежной (см., например: Thiry J. Op. cit. P. 166) историографии стало преобладать мнение, что это событие произошло в 2 часа дня. Оно основано, как полагаем, не только на свидетельстве Корбелецкого (С. 23), но и на вполне объяснимом «раскладе» событий того дня по времени.

Выдающийся русский художник В.В. Верещагин назвал свою картину «Перед Москвой — ожидание депутации бояр», не упоминая, что изображенная им сцена происходит на Поклонной горе. Однако вид города, который наблюдает завоеватель, однозначно говорит, что это Поклонная гора. Как известно, группа холмов, которая называлась Поклонная гора, в XX в. практически вся исчезла. Название «Поклонная гора» было перенесено с исторической восточной вершины на западную (См.: Москва. Энциклопедия. М., 1997. С. 645). Сегодня от восточной вершины остался только небольшой холм, увенчанный поклонным крестом. Даже если взойти на этот холм и попытаться представить вид, который мог открыться перед французами 14 сентября 1812 г., этого сделать практически будет невозможно: часть города закрывают близлежащие дома на Кутузовском проспекте.

Griois L. Op. cit. P. 48–50.

См.: Denniee P.P. Op. cit. P. 85–88.

Fain A.J.F. Op. cit. P. 53.

Caulaincourt A.A.L. Op. cit. T. 1. P. 440–441; «Дорожный дневник». Т. 2. P. 7. Note 1.

Segur Ph.P. Op. cit. P. 169–173; Корбелецкий Ф.И. Указ. соч. С. 24–25.

Полагаем, что, находясь на Поклонной горе, император соразмерял действия центральной группировки с движением колонн Богарнэ и Понятовского, которые подходили к Москве с северо-запада и юго-запада соответственно. Утверждения Сегюра о том, что беспокойство императора возрастало из-за долгого отсутствия депутации москвичей и известий «нескольких офицеров», проникших в город и возвестивших, что Москва пуста, кажутся несколько опережающими ход событий.

Коленкур, заносивший в свой походный журнал сведения о передвижениях императора, зафиксировал его прибытие к «воротам Москвы» в половине четвертого (Дорожный дневник Коленкура// Caulaincourt A.A.L. Op. cit. Т. 2. P. 7. Note 1). Расхождение данных «дневника» Коленкура со свидетельствами Корбелецкого небольшое — примерно 30 минут. Бургонь, прибывший со своим полком к заставе, как он говорит, в половине четвертого, увидел, что император был там (Bourgogne A.J.B.F. Op. cit. P. 12). По А. Шуерману, пытавшемуся «усреднить» сведения, Наполеон прибыл к воротам Москвы около 3-х часов (Schuerman A. Op. cit. Р. 308).

Корбелецкий Ф.И. Указ. соч. С. 25.

Fain A.J.F. Op. cit. Т. 2. P. 53; Soltyk R. Op. cit. P. 269–270.

Между тем, согласно записке И.А. Тутолмина, именно он, главный надзиратель Воспитательного дома, стал тем лицом, которое вечером 14-го выпросило у военного коменданта Дюронеля 12 жандармов и 1 офицера для охраны здания.

Caulaincourt A.A.L. Op. cit. Т. 2. P. 3.

Ibid. Т. 1. P. 441; Denniee P.P. Op. cit. P. 88. д’Изарн поведал о том, что «один польский генерал (быть может, М. Сокольницкий? — В.З.)» был послан «вызвать депутацию». Он «встретился с Виллерсом, и тот водил его в губернское правление, в Думу, в полицию, к генерал-губернатору, словом всюду, где была малейшая надежда встретить какой-нибудь остаток чиновников. Эта-то прискорбная встреча доставила Виллерсу место полициймейстера. После многих бесполезных поисков польский генерал воротился к Бонапарте, чтоб донести ему, что в Москве не осталось никого из властей, и что город был покинут всеми, исключая некоторых оставшихся там иностранцев» (Изарн Ф. д\ Указ. соч. Ст. 1409–1410).