Алексей Тепляков - «Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.

Для психологии чекистов очень характерны мифы, с помощью которых решались как узковедомственные задачи (мероприятия по дезинформации, провоцирование), так и осуществлялась обработка партийно-советского начальства. Правда, точно такое же мифостроительство наблюдалось и в партийных комитетах. Так, в 1920 г. председателя Енисейской губчека В.И. Вильдгрубе противостоявшее ему руководство ревкома пыталось обвинить в том, что он предатель, при белых расстреливавший коммунистов, ссылаясь при этом на совпадение внешних примет и вычурной подписи [368] Архив УФСБ по НСО Д. п-15206 (пакет); ГАНО Ф. п-1. Оп.2. Д.412. Л.8. .

Хотелось бы оспорить мнение А.Ю. Данилова о том, что чекисты делились на фанатиков-идеалистов и преступников-карьеристов. Практически то же самое говорил директор ГПО ДВР в 1921 г., деля чекистов на честных и примазавшихся карьеристов и преступников [369] Данилов А.Ю. "Местные чрезвычайные комиссии в 1918–1922 гг. (на материалах Ярославской и Рыбинской губерний)". — Ярославль, 1999 Автореф. дисс. к.и. н — Ярославль, 1999. С.20; РГАСПИ. Ф.372. Оп.1. Д.1185. Л.12 . Стремительно созданная в ЧК традиция пристрастного следствия, основанного на шантаже, провокации, насильственных вербовках, обмане, угрозах расстрелом и пытках требовала лиц, согласных на всё, включая физическое уничтожение разоблачённых «врагов». Стандартные методы ЧК-ОГПУ были преступными, что стирало разницу между «идеалистами» и карьеристами. Остаться чистым было невозможно: лиц, стремившихся уклониться от крови и грязи, система отторгала. «Честный чекист», в принципе, мог существовать: скажем, как оперработник, специализирующийся на борьбе с уголовным бандитизмом, не бравший взяток, не пьянствовавший и не домогавшийся жён арестованных. Однако чекисты, как правило, быстро меняли свои специализации, так что даже во внешнюю разведку очень часто попадали работники с опытом участия в избиениях и казнях.

В чекистской среде существовала апология жертвенности, ибо служба была опасной. Весной 1920 г. в квартиру сотрудника Бийской чека П.П. Пузикова была брошена граната, чьи осколки чудом не задели чекиста. В ответ чека сфабриковала дело на 7 «заговорщиков» и всех расстреляла. С ноября 1921 по январь 1922 г. алтайские чекисты потеряли от рук повстанцев не менее шести сотрудников, причём пятеро из них представляли Горно-Алтайское политбюро. В 1921–1923 гг. большие потери в боях с мятежниками понесли чекисты Якутии [370] ОСД УАДААК Ф. р-2. Оп.6. Д.192. Л.20, 24; "Революцией призваны: Документальные повести и очерки о чекистах Алтая". — Барнаул, 1987. С. 4, 42–43,51; Звезда Алтая (Бийск). 1927, 18 дек. С.2, Молодёжь Алтая (Барнаул). 1967, 20 дек.; Жженых Л.А. "В годы грозовые: Из истории Якутской губчека". — Якутск, 1980. .

Случались, напротив, и неизбежные проявления малодушия. Циркуляр директора ГПО ДВР А.С. Лаппо в июле 1921 г. доводил до сведения всех чекистов, что в момент налёта отряда Унгерна сотрудники Троицкосавского уездного подотдела в панике разбежались, оставив здание с документами и ценностями. За позорное бегство вместо «честной смерти» все они были преданы полевому суду.

Участковый уполномоченный Якутского облотдела ОГПУ В.И. Халин, храбро присваивавший трофеи, захваченные в ходе борьбы с повстанцами, 3 октября 1927 г., имея в подчинении 6 чел., бежал из с. Петропавловское при приближении отряда М.К. Артемьева из 14 чел., бросив списки информаторов, райсводки и директивы ОГПУ. В январе 1928 г. эта документация была обнаружена, в т. ч. и приказ ВЧК от 17 июля 1921 г. № 216 «с инструкцией по осведомлению, разработкам и агентуре, на коем бандитом Ксенофонтовым [П.В.] были сделаны пометки о возможности применения указанной формы работы внутри банды». В сентябре 1928 г. дело на Халина было направлено в Особое совещание при Коллегии ОГПУ [371] РГАСПИ Ф.372. Оп.1. Д. 1185. Л.27; ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.193. Л.47–52. .

Посмертная судьба чекистов являлась предметом особой заботы. Так, в 1920 г. был перевезён в Томск и торжественно перезахоронен убитый колыванскими повстанцами в с. Дубровинское бывший председатель Томгубчека А.В. Шишков. Чекистов, погибших при исполнении служебных обязанностей, хоронили в почётных местах, в центре города или села. В комячейке отделения ДТЧК ст. Барабинск в апреле 1921 г. было вынесено специальное решение «О похоронах труппа сотрудника Быкова», где говорилось: «Вследствие того, что… он застрелил себя сам из-за разлада семьи и принимая во внимание пережитые им жизненные неудачи — человек был с волей, но не развит у него ум — а потому не считать его как жертву борьбы, а похоронить самым обыкновенным образом» [372] "Борцы за власть Советов". Вып. 1. — Томск, 1959. С. 269–270; ГАНО. Ф. п-29. ОП.1. Д.32. Л.25 об. .

Чекистский быт был суров и внешне аскетичен, но его разнообразили алкоголь, наркотики, пьяная езда на автомобилях, кутежи в притонах, сожительство с секретными сотрудницами и прочие «удовольствия» [373] На 1927 г. по 12 сибирским округам власти насчитывали около 150 притонов проституции, которые очень сильно разнились своим уровнем: от строго конспиративных домов свиданий, обслуживавших нэпманов, известных артистов и начальство, до самых дешёвых, для криминальных обитателей городского дна. Исаев В.И. "Молодёжь Сибири в трансформирующемся обществе: условия и механизмы социализации (1920-1930-е гг.)". — Новосибирск, 2003. С.76. Правда, эта цифра выглядит очень заниженной, ибо власти одного Татарского района в июне 1926 г. насчитывали 77 притонов, основная часть которых располагалась в 9-тысячном Татарске. ГАНО. Ф. п-82. Оп.1. Д.28. Л.95. Д.114. Л.84. .

Показательна чистка, проведённая в 1925–1926 гг. в Томском окротделе, где новый начальник С.Л. Гильман за несколько месяцев уволил за пьянство до десятка чекистов, а обслуживавшего Анжерские угольные копи особиста П.В. Левихина выгнал за присвоение денег, предназначенных для агентуры. Затем за организованное посещение притонов под видом оперативной работы и вооружённое сопротивление милиции было в партийном порядке наказано около десятка работников, хотя было известно, что притон организовали и посещали целых 17 сотрудников ОГПУ, которые одного из коллег, сообщившего о массовом разврате, скомпрометировали и загнали в Нарым. Как отмечал заведующий агитпропом окружкома партии А.А. Цехер по поводу вскрытого «гнойника», о котором начальник окротдела не поставил в известность окружной комитет ВКП(б), чекисты «имеют слабость следить один за другим и в то же время скрывать, что делается в их аппарате».

В другом подобном случае чекистов очевидным образом «прикрыли». Во время расследования в 1926 г. фактов повального разложения руководства Барабинского округа выяснилось, что пьянствовали, дебоширили и посещали притоны также начальник окротдела ОГПУ М.А. Атенков и один из уполномоченных В.П. Журавлев. Однако если советское и милицейское начальство округа пошло под суд, то Атенков с Журавлёвым отделались партийными взысканиями и понижением в должности [374] Исаев В.И., Угроватов А.П. "Правоохранительные органы Сибири…" С. 150–151; ЦДНИТО. Ф.3791. Оп.1. Д.4. Л.139–140; ГАНО. Ф. п-6. Оп.1. Д.273. Л.10,27,31,119. Д.403. Л.4; Тепляков А.Г. "Татарск: особенности национальных развлечений в довоенный период" //Слово Сибири (Новосибирск). 1997, № 5, 26 авг. С.6. .