Артур Мортон - Английская Утопия

Это изобилие пряностей и наличие четыре х родников с «траяклем, гальбаном, бальзамом и глинтвейном» роднит Кокейн с другим мифологическим мотивом, а именно с Родником Юности или Жизни, бьющим в стольких земных раях на Западе и на Востоке, родником, о котором сэр Джон Мэндевиль писал следующее:

«А возле этого города есть гора, которую люди называют Поломб Коломбо [5] Названия средневековых медикаментов. — Прим. ред. , и от нее город получил свое имя. А у подножия той самой горы есть порядочный и прозрачный родник, и у него вполне хороший и сладкий вкус, а пахнет он на манер всяких сортов пряностей, а также через каждый час дня он меняет по-новому свой вкус; и кто попьет днем из этого родника, тот исцеляется от любой болезни, которой он страдает. Я иногда пил из него и чувствовал, что мне становится лучше; некоторые называют его Родником Юности, так как те, кто пьет из него, выглядят вечно молодыми и живут без тяжких болезней. Говорят, что этот родник течет из земного рая, поскольку он столь благотворен; и в этой стране растет имбирь, и приезжает туда много хороших купцов за пряностями».

Кокейн не только страна изобилия, но и такая страна, где этим изобилием можно пользоваться без затраты усилий. Именно эта черта, вероятно, больше, чем все остальные, возмущала моралистов и явилась причиной той дурной славы, которой пользуется теперь страна Кокейн. Однако совершенно очевидно, что в мире, где непрестанный и почти невознаграждаемый труд был уделом подавляющего большинства людей, Утопия, не сулившая им отдыха и праздности, страдала бы существенным недостатком. Следует отметить, что в «Стране Кокейн» праздность ее обитателей подчеркивается все же меньше, чем в других изображениях Утопии, например в трактовке Брейгеля или в современной нам «Леденцовой горе». Жареные жаворонки, правда, сами влетают в рот в Кокейне, но в поэме подчеркивается главным образом то, что еду и питье можно получить без «забот, труда и тревог», то есть без той тяжелой работы и тех мучений, какие обычно заполняли жизнь средневекового серва.

Конечно, в стране Кокейн царят не только обжорство и праздность; есть в ней и многое другое, значительно более важное. С точки зрения морали, весьма важной, особенно подчеркиваемой чертой этого произведения является то, что в нем Кокейн изображается прежде всего как страна мира, счастья и социальной справедливости.

Наличие этого общественного идеала и чувства товарищества поднимает Кокейн над царством нелепой выдумки и гротеска, и благодаря ему это произведение входит в число тех редких, но весьма типичных народных творений, в которых возвышенное и гротескное, соединившись, дают правдивое и живое отражение образа мыслей простого человека. В этом случае, как, впрочем, и в других, классовый дух хотя и не проявляется открыто, но являет как бы подкладку всей поэмы. Этот классовый дух более ярко проявляется в заключительных строках поэмы, иронических и представляющих для нас значительный интерес:

Смысл этого отрывка совершенно ясен: в Кокейн, как и в царство небесное, богатому человеку попасть труднее, чем верблюду пройти сквозь игольное ушко. Лишь проведя семь лет по горло в навозе, то есть прожив так, как жили в то время самые обездоленные и жестоко эксплуатируемые крепостные, — только тогда может человек удостоиться попасть в благословенную страну. Обращение к «милостивым, добрым лордам» еще больше подчеркивает значение этих строк, хотя подобные обращения были в то время общепринятыми.

Это связывание социальной справедливости с изобилием наводит на интересное сопоставление легенды о Кокейне с античной традицией классического стоицизма, этой наиболее радикальной философии греческого и римского миров. В своем очерке о Диодоре Сицилийском, греческом историке I века до нашей эры, Бенджамен Фаррингтон [6] Бенджамен Фаррингтон (род. в 1891 г.) — английский историк, профессор древней истории в Суонси (Уэльс). — Прим. ред. приводит отрывок из его «Всемирной истории», в котором содержатся сведения об Утопии стоиков — «Островах Солнца», Утопии, несомненно, оказавшей влияние на «Город Солнца» Кампанеллы (1623) и, очень вероятно, на «Утопию» Мора.

Фаррингтон рассказывает о том, что солнце, «дающее свой свет и тепло всем одинаково», в античном представлении было тесно связано с понятием справедливости:

«Имеется множество доказательств того, что в ряде религий, где поклонение звездам сочеталось со стремлением к более справедливому устройству общества, солнце считалось верховным распределителем справедливости, блюстителем честности, оно заглаживало обиды и было нелицеприятным судьей во всех делах. В III веке до нашей эры солнце притягивало к себе, как магнит, тысячелетние чаяния обездоленной части человечества. Люди верили в то, что царь-солнце периодически сходит с небес на землю, чтобы водворить на ней справедливость и сделать всех участниками ничем не омраченного счастья».

Стоики особенно поощряли такие верования. В описании их островов Солнца, приводимом Диодором, очевидно, считавшим, что он пишет о стране, существующей в самом деле, мы встречаем ряд черт, уже подмеченных нами в описании Кокейна. На этих островах чудесный климат и царит сказочное изобилие:

«Климат в их стране совершенно умеренный, так как она находится на линии равноденствия, и их не беспокоят ни жара, ни холод. Плоды у них спеют круглый год… Жизнь их проходит на цветущих лугах, земля дает им обильную пищу, так как по причине плодородия почвы и умеренного климата урожаи вырастают сами собой в размерах, превышающих их потребности».

Море вокруг островов Солнца сладкое на вкус, и это напоминает нам о сладких источниках в стране Кокейн.

«Вода из их горячих источников сладкая и полезная; она сохраняет свое тепло и никогда не остывает, если только не разбавить ее холодной водой или вином».

И здесь мы также встречаемся с мотивом волшебного исцеления. Речь идет о животном, чья кровь