Александр Немировский - Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция

В римскую эпоху осуществляется исключительно важная для понимания греческих мифов запись местных сказаний, сравнимая с деятельностью современных фольклористов. Часть сказаний дошла в записи греческого географа начала империи Страбона. Но в наиболее полном виде местные предания сохранились в произведении греческого путешественника II в. н. э. Павсания. В его труде «Описание Эллады» сохранена мифологическая традиция Аттики, Коринфа, Сикиона, Лаконики, Мессении, Элиды, Аркадии, Беотии, Фокиды. Одновременно путешественник сообщил о местах культа богов и их памятниках – храмах, героонах, алтарях, культовых статуях и разного рода религиозных раритетах.

Среди римских мифографов, писавших на латинском языке, наиболее известен грамматик II в. н. э. Гигин, под именем которого до нас дошли «Поэтическая астрономия», дающая вслед за эллинистическими поэтами мифологическую карту звездного неба, и «Мифы», произведение, содержащее версии мифов, подчас значительно отличающиеся от широко распространенных. Их источник, как установлено, недошедшие трагедии Софокла и Еврипида.

В середине II в. н. э. в финикийском городе Библе жил писатель Филон, знавший не только греческий, но и язык своих предков, финикийцев. В труде «Финикийская история» он, пользуясь трудами древнейших финикийских авторов, изложил финикийские мифы и сопоставил их с греческими мифами, придя к выводам, что прекрасные по форме греческие «Теогония», «Титаномахия», «Гигантомахия» являются переложениями финикийских текстов. Сохранению отрывков труда Филона и частично его древних источников мы обязаны христианскому писателю IV в. н. э. Евсевию Кесарийскому, воспользовавшемуся критикой греческих мифов язычником в целях прославления христианского мифа. В произведении известнейшего христианского писателя Августина Блаженного «О государстве Божьем» мы также находим изложение многих греческих и римских мифов и их критику.

Греческий поэт III в. н. э. с латинским именем Квинт написал поэму «После Гомера», призванную заполнить хронологическую лакуну между «Илиадой» и «Одиссеей». Будучи уроженцем Смирны, он проявляет особенный интерес к малоазийской мифологии. В «Одиссее» упомянут мисийский герой Эврипил, царь китеев. Из краткого упоминания Гомером этого героя, сына Телефа, следовательно, внука Геракла, выступающего как противник Ахилла, у Квинта возникает настоящая Эврипилиада, прославляющая мужество исчезнувшего народа китеев и их доблестного вождя.

Немало сведений по мифологии греков, финикийцев, египтян содержит византийская литература. Эпический поэт V в. н. э. Нонн оставил поэму «Деяния Диониса» в сорока восьми книгах, в которых детально описаны рождение и жизнь Диониса, его триумфальное шествие в Индию и апофеоз. В поэме масса эпизодов из редких греческих и негреческих мифов, как-либо связанных с Дионисом или близкими ему по функциям восточными богами. Младший современник Нонна Келлуф написал две эпические поэмы – «Калидонская охота» и «Похищение Елены».

Ценнейшим источником, сохранившим уникальные осколки не дошедших до нас древнейших вариантов мифов, являются географические и историко-этнографические словари, составлявшиеся византийскими грамматиками на основе ранней антикварной литературы. Первый из этих словарей составил грек из Александрии Гесихий, скорее всего в V в. н. э. В VI в. н. э. сходную работу проделал византийский эрудит Стефан.

Ученый энциклопедической образованности Иоанн Цец, живший в XII в., оставил обстоятельнейшие комментарии к «Илиаде» и «Одиссее», по объему значительно превышающие и обе эти поэмы, и все те комментарии, которые сохранились от эллинистического времени.

Краткий обзор античной художественной, исторической и мифографической литературы может показать внимательному читателю, что находящиеся в нашем распоряжении источники мифов являются зачастую их художественными или научными интерпретациями, выдвигавшимися на протяжении двух тысячелетий античной истории. Выделить из этих оценочных описаний древнюю основу мифа столь же сложно, как отделить от соленой влаги морей пресную воду втекающих в них рек.

Миф как слово (таково значение греческого «mythos») рождался вместе с живописью на стенах палеолитических пещер вместе с пением и пляской их обитателей как часть ритуала. Развитие греческого мифа происходит в иных условиях – пещеры давно сменились хижинами, домами, дворцами и храмами, каменные орудия – металлическими, вместо пальцев художники стали пользоваться кистью, резцу стали доступны даже твердые породы камня, посуда, изготавливаемая с помощью гончарного круга, была не только прочной, но и совершенной по форме.

Миф дает темы для керамики, подчас используемой в погребальных обрядах. Современниками Гомера были огромные сосуды, украшенные росписями геометрического стиля, некоторые исследователи находили несоответствие между высокой техникой стихосложения Гомера и «примитивизмом» геометрических росписей. Однако это не примитивизм, а символизм, далекий от примитивной иллюстрации мифологического сюжета. Вспомним, что и Гомер был не простым пересказчиком, а преобразователем мифов.

На аттическом кратере VIII в. до н. э. изображен сорокавесельный корабль с сидящими в два ряда фигурками гребцов и находящимися вне корабля двумя фигурами мужчины и женщины, чей рост более чем впятеро превышает фигурки сидящих. Рисунок назван первыми исследователями «Восхождение на корабль». Но на корабле для этих великанов не оставлено места. Не была ли эта амфора приношением на кенотаф, поставленный морякам потонувшего корабля? В этом случае большие фигуры – это скорбящие боги.

К первой четверти VII в. до н. э. относится самый крупный сосуд геометрического стиля, подписанный именами Клития и Эрготима, названный «царицей ваз» или, по имени открывателя, – вазой Франсуа. Он представляет собой энциклопедию греческой мифологии. В шести поясах изображений представлены Калидонская охота, игры в честь Патрокла, погоня Ахилла за Троилом, битва пигмеев с журавлями и многие другие сюжеты.

Ваза Франсуа, созданная греческими художниками, найдена в этрусской монументальной гробнице. В Этрурии греческий миф обрел для себя благоприятную почву. Независимо от того, кто был художником – грек-переселенец или коренной этруск, трактовка одного и того же мифа в Этрурии и в собственно Греции отличается не столько тем, что греческие имена передавались соответствующими им этрусскими, а особой направленностью, учитывающей среду, в которой изображения должны были иметь хождение, настроение общества в целом и отдельных его прослоек – аристократии, простонародья, а также локальные пристрастия к тем или иным героям.