Николай Коняев - Гибель красных моисеев. Начало террора. 1918 год

Нет, не об интеллигенции думали Милюковы и Гучковы, воруя у России победу в войне, и даже не о евреях, права которых столь ревностно защищали. Думали они лишь о себе, только о своих выгодах и амбициях и ради этого готовы были пожертвовать чем угодно.

Точно так же и монархисты-консерваторы только думали, что они думают о спасении монархии и благе русского народа…

И большевики прекрасно понимали это, а если не понимали, то чувствовали…

«В период этой обостряющейся классовой схватки обывательский элемент еще беспечно посещал кинематографы и театры, плакался на дороговизну и ждал конца большевиков. Он оставался пассивен. Мелкобуржуазная демократия, чиновники, кооператоры, представители так называемых свободных профессий — интеллигенция саботажем боролись с Советской властью. Выбитые из колеи, совершенно потерявшие опору в массах, меньшевики и эсеры, обанкротившиеся политически, бессильные и жалкие, жили платоническим упованием на Учредительное собрание,— так, с центробанковской простотой, которую не способны были омрачить никакие должности, писал П.Е. Дыбенко о событиях, предшествовавших разгону Учредительного собрания. — Эти чудаки еще верили, что в пролетарском центре, в Петрограде, возможно существование и возрождение власти из суррогата трудовых масс, из всех живых (фактически мертвых) прослоек страны. Они ждали момента, когда их пророк займет трибуну и, томно вращая глазами, начнет произносить бесконечные слащавые речи. Они наивно верили в непогрешимость лозунга: “Вся власть — Учредительному собранию”.

Но не менее наивны были и некоторые большевики, которые не без боязни ожидали приближающегося момента, когда воссядут на свои депутатские кресла столь давно жданные представители Всероссийского Учредительного собрания. Тревога жила во многих сердцах. А день “суда над большевиками живых сил страны” все приближался. Наконец страна оповещена Советом Народных Комиссаров о дне созыва Учредительного собрания. Наивные кадеты, меньшевики, эсеры, представители буржуазной демократии через баррикады спешили на званый вечер. Им, очевидно, снился сладкий сон: покаявшиеся в своих заблуждениях и в пролитии гражданской крови большевики сойдут со сцены истории с опущенными головами и скажут: “Вы — законная власть всей Руси, ключи ее вручаем вам. Берите и правьте”» {29} 29 Дыбенко П.Е. Из недр царского флота к Великому Октябрю. Цит. по: Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине: В 10 т. Т. 5. Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. М: Политиздат, 1990. С. 35. .

Разумеется, большевики не собирались совершать такой глупости.

После организации Чрезвычайной комиссии и начала переговоров с немцами в Брест-Литовске события в Петрограде шли своим большевистским чередом…

В.И. Ленин объявил, что крестьянство, составляющее большинство населения России, «не могло еще знать правды о земле и о мире, не могло отличить своих друзей от врагов, от волков, одетых в овечьи шкуры».

Слова эти, если учесть, что человек, произносящий их, всего через три месяца разошлет по деревням продотряды, чтобы ограбить крестьян, можно считать недосягаемым образцом политического цинизма. Тем не менее противопоставляя выбранным крестьянством делегатам Учредительного собрания набранных среди революционных солдат Петрограда «делегатов» II Всероссийского съезда крестьянских депутатов, Ленин приказал разогнать Всероссийскую комиссию по выборам в Учредительное собрание, которая так мало насчитала большевикам голосов избирателей. Ведать подготовкой Учредительного собрания В.И. Ленин назначил Моисея Соломоновича Урицкого.

12 декабря Совет народных комиссаров предусмотрительно создал Главное управление местами заключения.

14 декабря В.И. Ленин утвердил давно вынашиваемое Яковом Михайловичем Свердловым решение ВЦИК «О ревизии стальных ящиков», и большевики приступили к национализации банков и частных сейфов, хранящихся в них. В этот же день был издан первый декрет о национализации промышленных предприятий.

После стремительной «красногвардейской атаки на капитал» большевики сосредоточили в своих руках контроль над фабриками, заводами, банками, железными дорогами и принялись доламывать государственный аппарат [12] Семён (Шимон) Диманштейн, с января 1918 года возглавлявший Еврейский комиссариат при наркомате национальностей, вспоминал о словах В.И. Ленина: «Большую службу революции сослужил также тот факт, что из-за войны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен. Еврейские элементы, хотя далеко не все, саботировали этот саботаж и этим выручили революцию в трудный момент». Цит. по: Солженицын А. Двести лет вместе. Часть П. М.: Русский путь, 2002. С. 78—79. .

15 декабря они законодательно оформили организацию «преторианской» гвардии — латышских стрелков, предназначенных исключительно для охраны Смольного и вождей революции.

Латышские стрелки получили в этот день отличительные знаки — красные звезды, которые, как было объявлено, символизируют интернациональную пролетарскую решимость.

— Мужик может колебнуться в случае чего! — сказал тогда Ленин. — А эти будут стоять.

Он не стал объяснять, что мужиками он считает русских солдат, это было понятно и без объяснений. Верных латышей Владимир Ильич мужиками не считал. Латыши и были латышами. Латыши и китайцы, по замыслу Ленина, должны были заменить революционных солдат и матросов.

В этот краснозвездный день, демонстрируя пример пролетарской решимости, Владимир Ильич провел решение об исключении кадетов из Учредительного собрания.

Начались аресты.

Между тем преторианцам-латышам надо было платить, а служащие Госбанка отказались передать большевикам ключи от банковского хранилища золотых запасов, и тогда комиссия, в которую входили Г. Грифтлих, А. Рогов, А. Розенштейн, А. Плат, провела схожую с грабежом конфискацию банковских ценностей. Считается, что только из Русско-Азиатского банка неведомо куда исчезло тогда десять пудов золота…

— Посмотрите на них: разве это правительство?.. — говорил нарком путей сообщения Марк Тимофеевич Елизаров [13] Зять В.И. Ленина, муж Анны Ильиничны Ульяновой. . — Это просто случайные налетчики, захватили Россию и сами не знают, что с ней делать… Ломать, так уж ломать все! И Володя теперь лелеет мечту свести на нет и Учредительное собрание! Он, не обинуясь, называет эту заветную мечту всех революционеров просто «благоглупостью» {30} 30 Соломон Г. Среди красных вождей. Лично пережитое и виденное на советской службе // Литература русского зарубежья. Антология в шести томах. М.: Книга, 1991. Т. 2. С. 274. .