Олег Ивик - Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи

Военные кампании против сюнну тоже были очень затратными. В 127 году до н. э. император У-ди начал с сюнну затяжную войну, которую китайцы впервые со времен Цинь Ши-хуанди и Тоуманя вели не на своей территории (все предыдущее столетие им доводилось лишь ненадолго вторгаться в степь). Нельзя не признать, что политический успех китайцами был достигнут: мы уже говорили о том, что в результате этой войны сюнну потеряли Орд ос, Иньшань и Ганьсуский проход и были вытеснены на север за пустыню Гоби. Теперь посмотрим, чего стоила Поднебесной эта победа.

Вначале все обстояло не так уж и плохо. В результате первой же военной операции китайцы убили и взяли в плен несколько тысяч варваров и захватили свыше миллиона голов крупного рогатого скота и баранов. В 124 году до н. э. император двинул на сюнну армию, насчитывавшую более ста тысяч человек. Они «убили или захватили в плен 15 тысяч врагов». На следующий год была проведена новая кампания, и потери сюнну составили 19 тысяч убитыми и пленными. Но при этом, по словам Сыма Цяня, «в армии Хань тоже погибло более ста тысяч солдат и лошадей, не считая потерь военного снаряжения и расходов на перевозку зерна по воде и суше». Кроме того, ханьским воинам за убийство противников на поле брани и захват пленных было выдано 200 тысяч цзинь золота — около 50 тонн. Пришлось китайцам позаботиться и о пленных врагах — видимо, во исполнение политики «пяти приманок»: «Несколько десятков тысяч пленных [сюнну] были щедро одарены, одежду и пищу им предоставили местные власти». В результате этой разорительной «победы» «собранные подушные подати и налоги истощились так, что уже не хватало средств для выдачи воевавшим солдатам».

Отчаявшийся император, чтобы хоть как-то пополнить казну, издал указ «о позволении народу покупать титулы и откупаться от заключения [в тюрьме]». Выставленные на продажу титулы именовались «титулы за военные заслуги» и стоили 170 тысяч монет за одну степень. По недоступной авторам настоящей книги логике предполагалось, что «таким образом будут прославляться военные заслуги».

Военная кампания 121 года до н. э., усиленная идеями «пяти приманок», была еще «успешней»: «Осенью этого года сюннуский Хуньсе-ван (или Хунье. — Авт.) во главе массы своих сородичей, числом в несколько десятков тысяч человек, прибыл сдаться [дому Хань], тогда император Хань выслал навстречу им двадцать тысяч повозок. Когда сдавшиеся прибыли, они получили вознаграждение в том же размере, как воины, имевшие заслуги. За этот год было израсходовано [на эти цели] более сотни раз по десять миллионов монет». В пересчете на золото, эта сумма могла составлять примерно 25 или 33,5 тонны [10] Вес медных монет при У-ди менялся. Подробнее см.: Сыма Цянь. IV. С. 319, прим. 3. О соотношении цен бронзы и золота см.: Духовная культура Китая. VI. Золото и серебро. . «…Сдавшиеся хусцы одевались и кормились за счет казны, которая уже не справлялась со снабжением. Тогда Сын Неба [повелел] сократить яства [двора], отказался от использования колесниц, запряженных четверками лошадей, изъял из императорских кладовых хранившийся там неприкосновенный запас, чтобы восполнить нехватку».

Все это весьма напоминает старый анекдот о том, как Китай, сразу после объявления войны, победит Советский Союз: в первый день сдастся в плен первый миллион китайцев, во второй день — второй миллион, в третий — еще один… А еще через несколько дней Советский Союз сдастся сам…

Но У-ди, не знакомый с анекдотами советского времени, не оставлял надежды расправиться с сюнну. В 119 году до н. э. император вновь отправил свою армию на север гоняться за кочевниками по бескрайним степям. Очередная победа стоила ему от 80 до 90 тысяч человек убитыми и пленными и более 100 тысяч потерянных лошадей, «не считая расходов на перевозки по суше и воде провианта, на колесницы и оружие». Кроме того, для награждения оставшихся в живых воинов императору пришлось выделить 500 тысяч цзиней золота. Тем не менее для солдат поход оказался убыточным: «К этому времени средства казны оскудели настолько, что воевавшие солдаты почти совсем не получали своего жалованья» {227} 227 Военные расходы У-ди приведены по: Сыма Цянь. IV. С. 205—207, 210. .

В результате, несмотря на безусловные победы, военная политика У-ди была признана ошибочной, причем ее признал таковой и сам император, несмотря на то что сюнну были отброшены от границ Китая и потеряли часть своих земель, некоторые из них — навсегда.

Когда вскоре сановники обратились к императору с предложением силами китайских переселенцев освоить земли к востоку от владения Луньтай [11] Ныне существующий поселок Лунтай, около 100 км к востоку от города Куча. в Западном крае и построить там «наблюдательные вышки и сигнальные маяки», он ответил: «Не могу слышать об этом». В так называемом «Луньтайском указе» император «раскаивался в проведении дальних походов» и объяснял, что затеял их «по неразумению». В какой-то мере он оправдывал свое «неразумение» тем, что «при гадании по “Книге перемен” выпала гексаграмма “Переразвитие великого”, а черта — девятка пятая, что сулило для сюнну неудачи и поражение». Не только стебли тысячелистника, но и звезды, и облака, и трещины на панцирях черепах — «все сулили удачу, говоря, что сюнну будут непременно разбиты и более благоприятного времени больше не представится». Причем особая удача, согласно предсказаниям, ожидала именно Эршиского военачальника Ли Гуан-ли. Но, как признал император в своем указе, «значения гексаграмм оказались ошибочными». Объяснял он это тем, что сюнну тоже призвали на помощь потусторонние силы: «Услышав, что должны прийти ханьские войска, сюнну велели шаманам на всех дорогах, по которым они могли следовать, а также в местах около воды закопать в землю овец и быков и просить духов ниспослать на ханьские войска погибель».

Сюннуские шаманы оказались сильнее китайских. Новое предсказание, полученное императором, гласило: «Одного из ханьских военачальников ожидает несчастье», — но было уже поздно. В «Луньтайском указе» говорилось: «Эршиский военачальник потерпел поражение, воины были либо перебиты, либо взяты в плен, либо рассеялись, что постоянно вызывает в моем сердце огромную скорбь». Отныне Владыка Поднебесной предлагал отказаться от военных действий, «усиленно заниматься земледелием как основным занятием», обратить особое внимание на разведение лошадей и «дать отдых стране» {228} 228 Бань Гу. 1973. С. 117-121. .

После чего китайцам не оставалось другого выхода, как вернуться к испытанной, хотя и не слишком действенной политике «пяти приманок». Что же касается сюнну, они продолжили свою, тоже испытанную и значительно более результативную политику набегов и пограничного террора.