Сергей Нечаев - Вена. История. Легенды. Предания

— Нельзя пренебрегать влиятельными силами, стоящими на антифашистских позициях, — продолжал Сталин. — Наверное, гитлеровская диктатура научила кое-чему и социал-демократов…

И тут же мы получили задание поинтересоваться судьбой Реннера и, если он жив, узнать его местожительство. Мы передали соответствующее распоряжение по телефону на 3-й Украинский фронт.

О внутренней обстановке в Австрии мы знали немного […] Не было информации и о Реннере.

Но вот 4 апреля пришел доклад Военного совета 3-го Украинского фронта, где сообщалось, что Карл Реннер сам явился в штаб 103-й гвардейской стрелковой дивизии. Позже мне рассказали, что дело было так. Высокий седой человек в черном костюме был проведен в помещение, где работали офицеры штаба, и назвал себя по-немецки. Сначала никто на него не обратил особого внимания. Затем, однако, один из политработников сообразил, с кем имеет дело, и быстро доложил начальству.

Реннер оказался общительным человеком. Он охотно рассказал офицерам о своем долгом жизненном пути. С 1894 года Реннер являлся членом социал-демократической партии, в 1918— 1920 гг. был канцлером Австрийской республики, а в 1931—1933 гг. — председателем австрийского парламента. После аншлюса Реннер удалился в Нижнюю Австрию, устранившись от официальной политической деятельности.

Наши офицеры спросили Карла Реннера, как он думает жить дальше. Тот заявил, что уже стар, но готов “совестью и делом” содействовать установлению демократического режима в Австрии. “Теперь и у коммунистов и у социал-демократов задача одна — уничтожение фашизма”, — сказал Реннер. Отлично понимая обстановку в Австрии, проницательный политик, которому шел восьмой десяток лет, правильно оценивал свое значение как последнего догитлеровского руководителя парламента страны. Он предложил свое содействие в образовании временного правительства Австрии на военное время и заранее предупредил: “Нацистов я исключаю из парламента”.

Беседа продолжалась довольно долго. Нам было важно знать настроения венцев, поскольку разведка доносила о широких приготовлениях к боям в австрийской столице. Очевидно, нацистские руководители готовили городу участь Будапешта. Доходили до нас также очень неопределенные сведения о якобы имеющем место где-то в недрах венского гарнизона сопротивлении.

Реннер полагал, что девять десятых населения Вены настроено против нацистов, но фашистские репрессии и англо-американские бомбардировки напугали венцев: они чувствуют себя подавленно и не способны к активным действиям. Социал-демократы со своей стороны никаких организованных мер по мобилизации населения на борьбу против гитлеровцев не предпринимали.

Сообщение о встрече с Карлом Реннером было получено в Москве вечером 4 апреля. Мы с А.И. Антоновым поняли, что по этому поводу будут приняты какие-то решения. Как правило, если на фронтах все обстояло хорошо, И.В. Сталин, члены Политбюро, ГКО и правительства, которые обычно собирались на заседания в его кабинете в Кремле, особых вопросов не задавали. Но на этот раз во время доклада обстановки на 3-м Украинском фронте И.В. Сталин, хитро прищурившись, остановился и долго смотрел на “Генштаб”. Удостоверившись, что мы понимаем его мысли и настроение в связи с телеграммой о Реннере, он с довольным выражением лица вновь принялся шагать по ковровой дорожке. Потом, переговорив с членами Политбюро, он продиктовал нам телеграмму Ставки Военному совету 3-го Украинского фронта.

В телеграмме говорилось: 1) Карлу Реннеру оказать доверие; 2) сообщить ему, что ради восстановления демократического режима в Австрии командование советских войск окажет ему поддержку; 3) объяснить Реннеру, что советские войска вступили в пределы Австрии не для захвата ее территории, а для изгнания фашистских оккупантов. Телеграмму подписали И.В. Сталин и А.И. Антонов. Я тут же отнес ее в аппаратную для передачи Ф.И. Толбухину».

После этого, как рассказывает генерал С.М. Штеменко, было решено, что маршал Ф.И. Толбухин обратится к населению Вены с призывом сопротивляться гитлеровцам и не дать им разрушить город, а также от имени Советского правительства передаст заявление о будущем Австрии.

В этом заявлении говорилось:

«Советское правительство не преследует цели приобретения какой-либо части австрийской территории или изменения социального строя Австрии. Советское правительство стоит на точке зрения Московской декларации союзников о независимости Австрии. Оно будет проводить в жизнь эту декларацию. Оно будет содействовать ликвидации режима немецко-фашистских оккупантов и восстановлению в Австрии демократических порядков и учреждений».

В обращении Ф.И. Толбухина к жителям Вены от 6 апреля 1945 года было сказано:

«Красная Армия вступила в пределы Австрии не с целью захвата австрийской территории, а исключительно с целью разгрома вражеских немецко-фашистских войск и освобождения Австрии от немецкой зависимости. Красная Армия воюет с немецкими оккупантами, а не с населением Австрии, которое может спокойно заниматься своим мирным трудом. Ложью являются распускаемые гитлеровцами слухи, якобы Красная Армия уничтожает всех членов национал-социалистической партии. Партия национал-социалистов будет распущена, но рядовые члены национал-социалистической партии не будут тронуты, если проявят лояльность по отношению к советским войскам».

В это время советские войска уже ворвались в юго-западную, а затем юго-восточную часть Вены и завязали там упорные бои. Наступил самый ответственный момент в истории освобождения столицы Австрии.

Эти разъяснения дали результат, и жители Вены, несмотря на все призывы немецкого командования, не только не оказывали сопротивления советским войскам, но и принимали участие в борьбе с гитлеровскими оккупантами.

Генерал вермахта Курт фон Типпельскирх по этому поводу пишет:

«Вена, как и другие города, тоже стала ареной тяжелых уличных боев, но поведение населения, а также отдельных частей, участвовавших в боях за город, было скорее направлено на быстрое окончание боев, чем на сопротивление».

Обо всем происходившем тут же было доложено в ставку Гитлера. Ответ из Берлина не заставил себя ждать.

«Восставших в Вене подавлять самыми жестокими методами».

В начале апреля 1945 года обязанности по руководству ситуацией в Вене были возложены на генерала фон Бюнау, но уже 7 апреля и он был отстранен, передав свои полномочия командиру 2-го танкового корпуса СС. В городе свирепствовал фашистский террор, направленный на подавление движения Сопротивления.

К 10 апреля немецкие войска в Вене были зажаты с трех сторон. Спустя три дня вооруженное сопротивление гитлеровцев оказалось сломленным, и Вена была освобождена.