Алексей Мартыненко - Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого

Давайте-ка теперь и обсудим, что же это такое в нашей процветающей великой православной стране вдруг произошло, что какой-то безродный проходимец умудряется единолично украсть годовой ее бюджет?!

И он, к тому же, как выясняется, вовсе не одинок: у каких-то Шустовых, в истории вообще никакого следа не оставивших, находят сумму денег, эквивалентную полумиллионному стаду коров! А сколько таких Шустовых по стране?..

И все эти Чичиковы с Коробочками, да Плюшкины с Собакевичами аж до гоголевских романов в удивительнейшей своей с петровских времен неизменности дожили отнюдь не случайно!

Так что же это за племя такое незнакомое? Почему простому русскому постсоветскому человеку столь удивительны их повадки?

Говорят, что эти люди государство российское строили.

Это кто же строил-то, позвольте? Это Плюшкин, что ли, страну нам создал, заменив экономику экономией, с успехом повыковыряв все до единой козявки из рюмки с коньяком? Или, может, нам ее Чичиков из-под Коробочки со двора чужого увел, словно конокрад лошадь?

Ну уж нет. Такие люди строить не умеют.

Зато они распрекрасно умеют воровать и комбинировать.

«За Петром могли пойти только нерусские оппортунисты, безпринципные карьеристы, гонящиеся за наживой… <���То, что у> Петра не нашлось достойных преемников, было вовсе не случайно: действительно — достойные русские люди и не могли примкнуть к Петру» [11] Трубецкой Н., 1920-е. [46, с. 155–156].

П. Н. Милюков признает, что попытка европеизации России была достигнута «… «ценой разорения страны» [12] Струмилин С. Г. Петровская эпоха и экономика России. М., 1959. С. 68. … По утверждению Милюкова, тяготы русского крестьянина в это время возросли в три раза» [43, с. 13].

Страна умирала в устроенном «Преобразователем» концлагере, странным образом получившем в наше время эдакое бодренькое наименование — «Россия молодая»:

«Никогда народ не был подавлен такой неслыханной тиранией, как при Петре. До какой степени тяжко приходилось населению, показывают не только опасные бунты, но и общий результат Петрова царствования. Население при нем не возросло, но значительно сократилось…» [69, с. 154].

Но зло всегда порождает имеющийся в природе механизм самоуничтожения всего этого наносного. И практически все «птенцы гнезда Петрова» кончили плохо:

«Любопытно отметить однообразие развития всех этих блестящих карьер: все они неизбежно ведут к падению, в котором над мелкой злобностью и личными счетами как будто утверждается закон какого-то высшего исторического возмездия. Похожие друг на друга, не имеющие ничего заветного и никаких руководящих принципов, кроме честолюбия и своей собственной выгоды, откуда бы они ни явились и по какому бы пути ни пошли, эти люди приходят к одной и той же пропасти» [16, с. 230].

Все это государство, возводимое на костях Московской Руси, и именуемое теперь так называемой «Россией молодой», было основано на ворах. И когда Петр однажды высказал Ягужинскому свое заветное желание когда-нибудь переловить и физически уничтожить всех расхитителей государственного имущества, тот ответил фразой, ставшей теперь знаменитой: «Разве ваше величество хочет остаться без подданных?» [16, с. 221].

«Трагическая судьба всякой революции — в том числе и петровской — заключается в том, что она всегда строится на отбросах… около Петра подбиралась совершеннейшая сволочь, и никакой другой подбор был невозможен вовсе… Петр шарахался от всякого порядочного в России, и все порядочное в России шарахалось от него» [13] Солоневич, 1940-е. [46, с. 142].

По Сеньке и шапка.

Но не только свои доморощенные отбросы коллекционировал Петр, набирая наиболее подлых из них в свои управленческие структуры. Под его руку с большим удовольствием шли и те иностранцы, которые благодаря неразумным распоряжениям предыдущих царствований в большом количестве оказавшиеся у него под рукой — в Кукуевой слободе. Вот как их дружную помощь Петру объясняет корреспондент «Нового времени» М. О. Меньшиков в начале XX в.:

«…Немецкая колония, сложившаяся в Москве еще до Петра, сообразила тогда, что нет нужды завоевывать весь народ — достаточно покорить себе нравственно одного властителя, и вся земля будет лежать у их ног. Замысел почти удавшийся… Может быть, все ужасное, что мы переживали за эти двести лет и переживаем сейчас, могло бы быть объяснено этой старой немецкой интригой» [69, с. 529].

Так как же очутилось это враждебное нам скопище инородцев в самом сердце Святой Руси?

«Что славянам не достает твердости характера, то есть ясно выраженного стиля души, об этом чуть ни в один голос твердят все европейские наблюдатели… многие говорят о славянском добродушии, о славянской мягкости, простоте, безыскусности, возможности без особых церемоний сойтись с человеком и сдружиться с ним. Сдружившись же с русским человеком, очень нетрудно и поэксплуатировать его, приспособить к тому, чтобы он обслуживал вас без большой, а иногда и без всякой требовательности относительно вознаграждения.

Это дорогое и прямо-таки золотое свойство русского сердца из европейцев прежде всего открыли немцы и… начали использовать этот источник дохода» [69, с. 531].

А потому: «…Петр, под внушением немецкой колонии, взял да и срыл родную государственность» [69, с. 528].

То есть упростил немцам задачу, приспособив законы своей страны под их аппетиты! Ведь даже «друзья, товарищи и сыны», если они не являлись инородцами, не пользовались такими абсолютными правами, какие при Петре получили представители Запада, имеющие менталитет упырей. И этот факт зафиксирован совершенно четко. Костомаров:

«Петр Великий… установил иностранцам, служащим в русском войске, производить двойное жалованье против природных русских»[51, с. 822].

Свт. Афанасий (Сахаров) такими словами характеризует итоги антицерковной политики:

«К великому прискорбию, с печальных времен петровского обмирщения Святой Руси, одурманенные чадом, проникшим с Запада сквозь прорубленное Петром окно, русские люди стали больше глядеть на землю, чем на небо, стали все дальше и дальше уходить от церковного уклада жизни, все больше и больше забывать церковный устав» [21, с. 201].

Публицист «Нового времени» О. М. Меньшиков:

«Петр Великий и Екатерина II приобщили Россию к неохристианской культуре. Последняя основана на эпохе Возрождения… вследствие этого снова Русская Земля… омрачилась отсталостью и смутами, до сих пор не перестающими терзать Россию» [69, с. 363–364].

И даже «красный Наполеон», Тухачевский, сбежавший из германского плена, нарушив офицерскую клятву чести, считал церковь Петра отнюдь не христианской: