Алексей Мартыненко - Зверь на престоле, или правда о царстве Петра Великого

А потому эпоха «славных дел» смертью самого «преобразователя» отнюдь еще и не заканчивается.

Петр II, о котором советские историки и слова не сказали, царствовал всего три года. После чего от каких-то там якобы «излишеств», весьма невразумительных (это в 14-то лет!), так же, как и все прочие мужчины, скоропостижно вдруг заболел и не менее скоропостижно скончался. И как все прочие, от подобной смерти умершие: «не оставив завещания»…

Однако все ж о причинах и этой странной смерти они тоже достаточно опрометчиво пробалтываются. Вот чем не угодил нами вскрываемой мировой тайной организации, судя по всему — масонской, этот молодой монарх:

«…Петр перевел двор из Петербурга в Москву (конец 1727 г.). Затем… Петр объявил себя противником преобразований Петра I, уничтожая созданные его дедом учреждения» [2, с. 155].

Таким образом, город-кровосос должен был очень быстро зачахнуть и, за полной своей никому ненужностью, отмереть от живого государства, как совершенно ему ненужный волдырь.

Но вот и еще какое злосчастье поджидало заграницу, как всегда консолидирующуюся вокруг питающих ее сил. Архиепископ Ростовский:

«…вошел с предложением в Синод — издать новый закон, чтобы впредь ни один русский не вступал в брак с кем-либо другого вероисповедания, а всех, находящихся в таковом браке, до издания этого закона, развести. Члены Синода готовы были подписать этот закон…» [4, с. 319].

Но заграница от такого оборота дела слишком многое теряла. Потому этот монарх столь странно рано и покинул этот мир.

А перед отравлением самого государя была отравлена его сестра Наталья. Вот как о неизбежности случившегося в своей депеше от 18 ноября мадридскому двору проговаривается посол Испании дюк де Лириа:

«Мне кажется, болезнь ее высочества вовсе не грудная, потому что у ней нет ни одного из симптомов чахотки. Я не могу выкинуть из головы, что ее болезнь, судя по ее медленности, происходит скорей от вероломства какого-нибудь тайного врага, чем от худого состояния легких. Если основательны мои подозрения, естественно думать, что те, кто захотели погубить великую княжну, не захотят, чтобы остался вживе и царь» [4, с. 304].

И эти они , что и понятно, не захотели …

А вот кто мог подсыпать последние дозы яда, оказавшиеся смертельными. В комнате Петра II, в момент его неожиданной смерти, судя по всему, могли находиться лишь: «…Остерман да камергер Лопухин» [4, с. 335].

Но их личные интересы (Лопухин был женат на лютеранке) были далеки от интересов Православной России, выходящей из тяжелейшего кризиса, организованного Петром I. Смерть монарха выглядит явно насильственной, чтобы этого можно было не разглядеть.

«Болезнь и смерть императора вызывали разные толки. В народе долго говорили, что он отравлен» [4, с. 336].

И вот кто является среди наиболее вероятных заказчиков случившегося:

«Через месяц Анна Иоанновна взошла на престол.

Король Пруссии Фридрих I, услышав эту весть, пил за здоровье Анны из большого бокала» [4, с. 338].

А вот что говорится о сменившем его в 1740 г. на Прусском престоле наследнике:

«…в четыре часа утра 15 августа 1738 года, был посвящен в масонство сын короля прусского Фридрих (3 июня 1740 года, всего через три дня по вступлении своем на престол, Фридрих заявит об этом приближенным, 4 июля прикажет секретарю берлинской Академии Форнею издавать в Берлине масонскую газету на французском языке — «Берлинский Журнал, или Политические и научные новости», а 13 сентября, под своим покровительством, откроет ложу «Трех глобусов», которая вскоре сделается «Великим Востоком» для всей Германии)» [4, с. 359–360].

И вот откуда, как выясняется, черпал средства для своих нововведений этот масон, тоже как и Петр, и Екатерина объявленный все теми же «кем-то» «Великим»:

«…Фридрих, будучи наследником, постоянно получал денежные субсидии от Бирона и Анны Иоанновны, что составляло большую тайну при дворе» [4, с. 360].

Вот фрагмент письма саксонского посла Зума наследнику прусского престола, вскрывающего эти денежные поступления:

«Герцог курляндский, — писал Зум в одном из писем, в шифрованной переписке, — доставляет себе удовольствие, без всякого политического расчета, быть вам полезным, поэтому я продолжаю с ним устраивать заем, который вы смело можете принять от одной знатной дамы… Об этом деле знают только трое: герцог, дама (А. И.) и я. Напишите мне… шифрами сумму, которая вам нужна» [4, с. 360].

А просто так, что и естественно, никто никого никогда излишками финансовых средств не баловал. То есть будущего масона на троне прикармливал масон же. Что выглядит естественным и более чем понятным.

Что известно о масонстве Бирона?

Ну, во-первых, имеются сведения о некой «…митавской масонской ложе» [4, с. 359], существовавшей там именно в период пребывания в этом городе герцогини Курляндской, Анны Иоанновны, и ее протеже — Бирона.

«Невозможно установить, кто принимал в масонскую ложу Эрнста-Иоганна-Бирона. Достоверно следующее. В 1726 году Петр Михайлович Бестужев-Рюмин, некогда обер-гофмейстер двора герцогини Курляндской и благодетель самого Бирона, писал: «Бирон пришел без кафтана и чрез мой труд принят ко дворцу без чина, и год от году я, его любя, по его прошению, производил и до сего градуса произвел». (Письмо приведено историком прошлого столетия Арсеньевым в книге «Царствование Екатерины».)» [4, с. 360].

Вот кто руководил заговором при устранении Петра II.

Результаты этого масонского переворота, поименованные бироновщиной, запомнились очень хорошо:

«Немцы, казалось, парализовали волю русских. Тех же, кто выказывал сопротивление, казнили, как Волынского, или же сажали на кол.

Воры, рыскали по городу, совершая грабежи и убийства.

Казни становились столь привычным делом, что уже не возбуждали ничьего внимания, и часто заплечные мастера клали кого-нибудь на колесо или отрубали чью-нибудь голову в присутствии двух-трех нищих старушенок да нескольких зевак-мальчишек. В царствование Анны Иоанновны одних знатных и богатых людей было лишено чести, достоинств, имений и жизни и сослано в ссылку более двадцати тысяч человек» [4, с. 387].

Таким образом, возвращались страшные времена Петра I, когда жизнь человеческая не стоила и алтына. Что распространялось и на наследников престола, когда отравители очень усиленно расчищали дорогу царю-антихристу:

«Удивительно умирали на Руси в XVII веке: цветущие юноши могли умереть от печали, царевич Федор — от цынги (это при царском-то питании), царевич Алексей — от недостаточно подвижного образа жизни…» [55, с. 361].

Но все это лишь жалкие отговорки:

«Федор был болезненным, но по заключениям иноземных врачей, смертельными недугами не страдал» [15, с. 360].