Хорхе Анхель Ливрага - Театр мистерий в Греции. Трагедия

Через всю трагедию проходит идея о том, что, помимо героических усилий греков, разгром персов во главе с Ксерксом стал делом богов и неумолимой воли Судьбы.

Кони утренней богини

(из книги: J. Flaxman, T. Piroli, F. Howard, Compositions fr om the Tragedies of Aeschylus , 1831)

Эсхил представил «Персов» около 472 года до нашей эры, лет через пять после великих битв при Саламине и Платеях. Вполне возможно, что афиняне отпраздновали свой триумф только спустя год после победы и частью этого пышного празднества была некая «похвала», своего рода прототрагедия с тем же названием, которую представил Фриник. Она была утрачена, однако мы можем утверждать, что творение Эсхила – это гениальное переложение упомянутого выше и других посвященных празднику произведений. Напомним читателю, что древние не очень высоко ценили оригинальность, поскольку верили в почти медиумическое вдохновение, ниспосылаемое музами. Им было важнее развитие темы и грандиозность архитектоники произведения, которые могли бы послужить воспитательным целям, заставив всех испытать особое, возвышенное состояние. Этот критерий действовал еще несколько веков назад. Например, гениальность Шекспира проявляется, скорее, в развитии идей и в уроках, переданных благодаря его духовной глубине, чем в оригинальности персонажей и сюжетов.

Мы знаем год представления «Персов» из самой трагедии – 472 год до нашей эры, согласно принятой сегодня датировке. Этим мы обязаны хорошо сохранившемуся официальному свидетельству, поскольку хорегом *, то есть покровителем, который взял на себя расходы на постановку, был сам Перикл.

Видение царицы Атоссы

(из книги: J. Flaxman, T. Piroli, F. Howard, Compositions fr om the Tragedies of Aeschylus , 1831)

Эсхил представил тетралогию, состоявшую из четырех произведений: «Финей», «Персы», «Главк Потнийский» и «Прометей, возжигатель огня». По документальным свидетельствам, все они получили призы в Афинах.

Судя по названиям, это была «свободная трилогия», хотя считается, что первым начал писать подобные трилогии Софокл. Тогда трагедия «Персы», мало связанная с остальными частями, могла быть самой ранней свободной трагедией.

Отчаяние царицы Атоссы

(из книги: J. Flaxman, T. Piroli, F. Howard, Compositions fr om the Tragedies of Aeschylus , 1831)

Несмотря на имеющиеся в нашем распоряжении документы той эпохи, общая картина проясняется лишь отчасти – возможно, из-за плохой сохранности дошедших до нас свидетельств, а может быть, из-за нашей неспособности понять их. Согласно источникам, в «Финее» шла речь об экспедиции аргонавтов, которую Геродот считал следами протоисторического нашествия европейцев в Азию (такой характер, в определенном смысле, носила и Троянская война). В трагедии слепой поэт по имени Финей предрекает аргонавтам месть Азии, которая свершится с вторжением персов. Анализу «Персов» посвящена настоящая глава. Третья трагедия «Главк Потнийский» рассказывает о герое Главке, появившемся благодаря растению (явный намек на Дионисийские мистерии) и кормившем своих коней мясом. Животные обезумели и сожрали его самого в деревне Потнии, неподалеку от того места, где предстояло разыграться битве при Платеях*. Мюррей, отбрасывая все таинственное и необъяснимое, говорит, что в Потниях могла произойти стычка, предшествовавшая великой битве, во время которой стратег по имени Главк был ранен, упал на землю и был растоптан собственной лошадью. Да, историческая основа этой трагедии могла быть такой или любой другой, но не первый раз в греческой религии мы встречаем упоминание о лошадях, которых кормят человеческим мясом, да и само имя Главк тоже настораживает.

Дарий

(прорисовка с греческой керамики)

«Прометей, возжигатель огня» – финальная часть утерянной тетралогии. Похоже, ее центральной темой было очищение с помощью огня тех мест, что были оккупированы персами, после битвы при Платеях, когда была восстановлена греческая гегемония. Насколько нам известно, такое очищение проводилось следующим образом: гасили все старые огни и от священного пламени, принесенного прямо из Дельф, зажигали новые. Поэтому возможно, что в трагедии описан именно этот мистериальный ритуал.

«Персы», вторая часть трилогии и единственная дошедшая до нас, открывается хором старцев, которые возглашают: «Вот мы. Верных Совет, как доверенных слуг государя зовут» (пер. Вяч. Иванова). Ксенофонт* уверяет, что именно так персы называли тех, кто входил в совет царя. Старцы сообщают, что сам Ксеркс, сын Дария, поставил их стражами прекрасных дворцов.

Их беспокоит долгое отсутствие гонцов от войска, которое выступило из Суз, Экбатаны* и области Киссии* и отправилось на завоевание Эллады. На самом деле войско состояло из жителей множества областей, и в тексте трагедии есть ссылки на некоторые из них. Согласно легендам, выступивших в поход персов было не менее двух миллионов. Еще старцы рассказывают о чудесном мосте, сооруженном для перехода из Азии в Европу через Геллеспонт* (ныне пролив Дарданеллы). Его построили из лодок, которые скрепили между собой толстыми льняными канатами и покрыли настилом, прибив его гвоздями. Старцы считают себя и всех персов потомками Персея, рожденного от магического союза Данаи и Зевса, который явился к ней в виде золотого дождя.

Появляется Атосса, жена Дария и мать Ксеркса, женщина влиятельная и могущественная. Ее одолевают странные сны и предчувствия. Встревоженная, она просит совета у старцев. Мы уже знаем, что Эсхил, следуя мистериальной традиции, придает снам большое значение и широко их использует.

Старцы советуют ей вознести мольбы Дарию, устремить свою душу к богам и совершить жертвоприношения и возлияния умершим (их выливали на землю). Несмотря на воодушевление участников хора, их слова почему-то вызывают ощущение надвигающейся трагедии. Кажется, старцы предчувствуют, что царю персов грозит опасность или даже смерть. Они говорят о греках как о благородных, мужественных, богатых людях (возможно, имея в виду огромные серебряные копи, которые незадолго до этого были открыты возле мыса Суний* и оказались важным экономическим фактором в войне со столь неравным противником), как о победителях Дария, любящих свободу.

Атосса в ужасе. Вдалеке показывается гонец, он выходит на сцену и торжественно провозглашает, что греки одержали победу, а войска персов больше нет. (Это не совсем совпадает с историческими событиями, но психологически ситуация передана очень верно, поскольку боевой дух азиатов был, несомненно, сломлен из-за скверного руководства войском и плохого снабжения после поражения на море.) Царица в отчаянии, она вопрошает, жив ли ее венценосный сын. Утвердительный ответ гонец сопровождает рассказом о гибели известных и всеми любимых полководцев, что делает фигуру самого Ксеркса менее значительной. Свои патриотические чувства Эсхил выражает неустанным восхвалением греков, подчеркивающим скорбь персов.