Барбара Такман - Первый блицкриг. Август 1914

Что касается действий А. В. Самсонова, то они также были предметом всестороннего рассмотрения в советской историографии. Были должным образом оценены как положительные, так и отрицательные стороны его командования 2-й армией. Еще в 1926 году Г. С. Иссерсон в труде, специально посвященном гибели армии Самсонова, указал: «Над трупом погибшего солдата принято молчать, таково требование этики воинской чести. Никто не может утверждать, что генерал Самсонов этой чести не заслужил; он был, несомненно, честным и бравым солдатом и свободен, во всяком случае, от того тяжелого позора, которым покрыл себя, например, бежавший от своих войск командир Двадцать третьего корпуса генерал Кондратович. Но для военной истории генерал Самсонов — прежде всего командующий армией. Квалификация его самоубийства как акта глубокого отчаяния и отсутствия силы воли, дабы героическими усилиями организовать прорыв остатков своей армии, не требует особого доказательства. Для человека такой поступок, конечно, не бесчестен, но со стороны командующего армией он свидетельствует о глубокой неподготовленности к своим высоким обязанностям. На войне есть достаточно возможностей погибнуть с честью, и для этого не надо прибегать к самоубийству. Если бы генерал Самсонов нашел в себе достаточно воли объединить войска для организованного прорыва, если бы он с боем вышел из окружения хотя бы с одним полком своей армии, если бы он, наконец, в последнем бою был сражен пулей противника, — история могла бы сказать: «Да, армия Самсонова потерпела грандиозное поражение, к тому было много глубоких причин, по она все же имела достойного командующего».

Но так не случилось, и так история сказать не может. Наоборот, она говорит: было бы неправильно считать генерала Самсонова и его действия единичными в русской армии: нет, и он и его действия были глубоко типичны. По своему концу они являются, пожалуй, проявлением того самого благородного, что можно было найти в русской царской армии…

Полная неподготовленность к управлению большими вооруженными массами, непонимание самой техники управления, притупленность оперативной восприимчивости и косность оперативной мысли — все эти черты, так наглядно выявившиеся в действиях Самсонова, были характерны для всей старой русской военной школы. Генерал Самсонов не мог быть в этом отношении исключением, и если он им был, как честный солдат, то разве только в лучшую для себя сторону» [39] Иссерсон Г. Канны мировой войны (Гибель армии Самсонова). М., 1926. С. 115. .

Книга Г. С. Иссерсона вышла в серии работ, подготовленных Управлением по исследованию и использованию опыта войны штаба РККА [40] О военно-исторической работе в СССР двадцатых годов см.: Ростунов И. У истоков советской военной историографии // Военно-исторический журнал. 1967. № 8. С. 84–96. , и отражала взгляд советской военной науки на прискорбные обстоятельства поражения 2-й армии. В отличие от западной историографии, в которой неудача армии Самсонова выделялась и превращалась в объект отдельного рассказа, советские военные историки оценивали ее в комплексе происходившего тогда на всех фронтах Первой Мировой войны. Тогда получалась иная картина, чем, например, в немецкой историографии, на все лады превозносившей «Танненберг». Как заметил Г. С. Иссерсон, «то было только частным, поражением на частном театре войны» [41] Иссерсон Г. Канны мировой войны. С. 131. , из которого сверхразрекламированные в Германии Людендорф и Гинденбург не сумели извлечь те преимущества, которые дало им в руки бездарное царское командование.

А. М. Зайончковский совершенно справедливо указал: «Германское командование не имело никаких оснований венчать себя лаврами Ганнибала и провозглашать «Танненберг» новыми «Каннами», но дело не в форме, по которой были разбиты 5 русских дивизий, а в том, что сами по себе «Канны» явились последним, случайным и при этом не главным этапом армейской операции 8-й германской армии. Русские войска в основном потерпели поражение не столько от германских войск, сколько от своих бездарных высших военачальников» [42] Зайончковский А. И. Первая мировая война 1914–1918 гг. С.147. .

Слов нет, германское командование сумело извлечь оперативную пользу из разобщенного положения 1-й и 2-й русских армий. Перед Людендорфом и Гинденбургом открывались широкие перспективы — не будет преувеличением сказать, что при умелом руководстве дальнейшими операциями они могли бы достигнуть решительного стратегического успеха на восточноевропейском театре войны. Направление наступления, которое привело бы к таким последствиям, диктовала жизнь — на русском Юго-Западном фронте развернулась Галицийская битва, австрийцев нещадно били, и они с тяжелыми потерями отступали. Австро-Венгрия обратилась с отчаянными просьбами к Германии помочь ударом на Седлец, что, кстати, Берлин обещал до войны. В Восточной Пруссии скопилось достаточно войск для проведения нужной операции — выгрузились и сосредоточились прибывшие из Франции два корпуса и кавалерийская дивизия. Но, вопреки очевидным стратегическим преимуществам такой операции, Людендорф и Гинденбург думали только о том, как вытеснить 1-ю русскую армию из Восточной Пруссии. На большее германское командование и не замахивалось.

Проанализировав создавшуюся тогда обстановку, И. И. Вацетис подчеркивал, что немцы вполне могли, «оставив временно генерала Ренненкампфа в покое, бросить четыре корпуса и две кавдивизии от Сольдау на Юго-Западный фронт в общем направлении на Люблин. Действуя так, генерал Гинденбург в сравнительно короткое время достиг бы неслыханных в военной истории результатов. Этим смелым ударом генерал Гинденбург разгромил бы не только Юго-Западный фронт, по и весь план кампании русского Главковерха. Без всякого сомнения, придя своевременно на помощь Австрии наступлением от Сольдау на Люблин, генерал Гинденбург совместно с австрийцами отбросил бы армии Юго-Западного фронта к Днепру» [43] Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г. С. 98. . Но «смелости» у германского командования как раз не было; ошеломленное собственной победой над армией Самсонова, игравшей «в поддавки» на полях Восточной Пруссии, оно приступило к выталкиванию 1-й армии из Восточной Пруссии, что и было достигнуто в сентябре 1914 года. В этой операции были заморожены крупные германские силы, введение которых в дело никак не оправдывал конечный скромный результат.

Тем временем войска русского Юго-Западного фронта расправились с австрийской армией. В период Галицийской битвы восемнадцатого августа — двадцать первого сентября 1914 года русские войска безостановочно гнали австрийские армии, которые были вынуждены оставить всю Восточную Галицию. Хотя окончательно разбить вооруженные силы Австро-Венгрии не удалось, численность австрийской армии сократилась почти наполовину, она потеряла до четырехсот тысяч человек, из них более ста тысяч пленными. Ужасающий удар, обрушенный на Австро-Венгрию, надломил ее, положение на всем Восточном фронте изменилось. Открывалась дорога на Венгерскую равнину.