Мишель Ламарш Маррезе - Бабье царство: Дворянки и владение имуществом в России (1700—1861)

Размер земельной части, входившей в приданое в России начала Нового времени, остается предметом споров. Двое ученых в очерках о списках приданого XVII в. отмечают, что больше половины исследованных ими документов такого рода включали в себя одно лишь движимое имущество. См.: Kaiser D.H. Women, Property and the Law. P. 17—18; Kleimo- laA.M. «In Accordance with the Canons». P. 225. Собранная мной подборка из 35 списков приданого, составленных в Москве с 1703 по 1714 г., приводит к другому выводу: земля входила в приданое в 80% случаев (в 28 из 35) (см. главу 4 наст. изд.). В. Кивельсон также обнаружила, что из 211 женщин, имена которых присутствуют в земельных документах Владимиро-Суздальской земли в XVII в., 143 (68%) являлись владелицами земли. Неизвестно, однако, многие ли из них получили ее в приданое. См.: Kivelson V.A. The Effects of Partible Inheritance. P. 210.

Один специалист по истории русского права утверждал, что единственным важным петровским указом, касавшимся имущественного права, было постановление о конфискации церковных земель, так как Указ о единонаследии никогда не применялся на практике: Эльяшевич В. Б. История права поземельной собственности в России. Париж, 1951. Т. 2. С. 231-233.

См. гл. 2 наст. изд.

В 1712 г. указом запретили дворянам, оставшимся последними в роде, продавать родовые земли. Им надлежало завещать свои вотчины ближайшим родственницам, но не более дальним по степени родства, чем внучки. Если же таких родственниц не имелось, то земля отходила государству. В этом указе впервые не учитывалось различие между вотчиной и поместьем, а шла речь о единой категории недвижимого имущества. См.: ПСЗ-1. Т. 4. № 2471 (23.01.1712).

При наследовании в отсутствие завещания разделы наследства были не только в обычае, но еще с XII в. закрепились в письменном праве — в Русской Правде.

К недвижимости относилась земля, как населенная, так и пустующая, а лавки, дома и фабрики стали определяться как недвижимость только в конце XVIII в. Движимое, или личное, имущество включало в себя все формы денежных средств, сельскохозяйственную продукцию, драгоценности и дворовых людей. Вопрос о том, к движимости или к недвижимости относить крепостных крестьян, работавших в сельском хозяйстве, оставался нерешенным до XIX в. См.: LeDonne J.P. Absolutism and Ruling Class: The Formation of the Russian Political Order, 1700-1825. Oxford, 1991. P. 218-219.

В позднейшем дополнении к Указу о единонаследии было оговорено, что если муж, принявший фамилию жены вместе с землями, переживал свою супругу, а детей у них не было, то имущество оставалось в его руках и отходило в казну лишь в том случае, если он так и умирал бездетным. См.: ПСЗ-1. Т. 7. № 4722 (28.05.1725). Ст. 7.

В спорах о наследстве тоже фигурируют мужья, принявшие фамилии жен. См.: РГАДА. Ф. 1270 (Мусины-Пушкины). Оп. 1. Ед. хр. 86; РГИА. Ф. 1330 (Общие собрания департаментов Сената). Оп. 3. Ед. хр. 23. В указанных случаях жены, пережившие своих мужей, оспаривали у других наследников право контроля над владениями семьи.

См. гл. 5 наст. изд.

См. гл. 4 наст, изд., табл. 4.15.

Фактически право женщин, состоявших в браке с младшими сыновьями дворянских родов, покупать землю оставалось под сомнением до 1725 г.: в 1714 г. Петр запретил младшим сыновьям («кадетам») приобретать недвижимость, не отслужив семь лет в армии или десять лет на гражданской службе. Когда в 1725 г. Екатерина I пересмотрела это правило, разрешив младшим сыновьям покупать землю немедленно по вступлении на государственную службу, она также указала, что жены младших сыновей могут приобретать недвижимость, если их мужья служат как полагается. См.: ПСЗ-1. Т. 5. № 2796 (14.04.1714); Т. 7. № 4722. Ст. 15.

В официальной описи этого собрания, содержащего документы свыше 200 судебных процессов, дела разбиты по уездам, в которых они были начаты, но не упоминаются имена тяжущихся сторон. Я благодарна В.Ю. Беликову за разрешение пользоваться составленной им описью, в которой он указал фамилии участников всех дел.

Обзор имущественных споров XVIII в. показывает, что 24% их (11 из 45) составляли тяжбы между женщинами и их родственниками по мужу. Большинство этих дел касались выделения вдовьей части из имений мужа.

Эта неопределенность в отношении наследственных прав дочерей была характерна и для средневековых законоположений. См.: Levin E. Women and Property in Medieval Novgorod. P. 165.

Н.Ф. Рождественский утверждал, что термин «прожиток» означал временное владение, и предполагал, что, по мнению законодателей, женщины больше заботились бы об урожайности земель, полученных в вечное владение: Рождественский Н.Ф. Историческое изложение русского законодательства. С. 73.

Европейские наблюдатели отмечали различие между наследством, полученным женщиной, и приданым: по словам шведского дипломата, жившего в Петербурге в 1735—1736 гг., «согласно русским законам, дочери не получают наследства, а лишь приданое, размер которого определяет отец. Если он умирает до замужества дочери, она тоже получает долю наследства, но меньшую, чем братья». См.: Верк К. Р. Путевые заметки о России // Петербург Анны Иоанновны в иностранных описаниях / Ред. Ю.Н. Беспятых. СПб., 1997. С. 202.

См. гл. 4 наст. изд.

Женщины в Италии в эпоху Возрождения тоже имели право на «достойное» приданое, но величина его не оговаривалась. См.: Kuehn Т. Some Ambiguities of Female Inheritance Ideology in the Renaissance // Continuity and Change. 1987. Vol. 2. № 1. P. 11-12.

См. в наст. изд. Приложение 2.

Исключения, подтверждающие это правило, см.: РГАДА. Ф.1209. Оп. 84. Ч. 14. Ед. хр. 327 (1741-1742); Оп. 79. Ед. хр. 1509 (1775). Отметим, что ед. хр. 327 содержит документы тяжбы между братом и сестрой, с одной стороны, и их сводными братьями и сестрами — с другой, а материалы ед. хр. 241 не касаются прав наследства. См. также: Алексеев В.П. Дворяне Саловы из Сосновки. Брянск, 1993. С. 37—38. Здесь рассматривается дело 1757 г. о споре женщины с ее братом, в котором истица заявила, что была выдана замуж без приданого.

Брат Варпаховской предъявил брачное соглашение, составленное в 1758 г., по которому их мать выделила дочери землю с крестьянами. Но это приданое было взято из материнских земель, а не из отцовских.

Это распоряжение Еремеева напоминает формулу Русской Правды, согласно которой братья должны были сестрам, выходящим замуж, выделять имущество «како си могут».

Там же. Т. 23. № 16769 (19.05.1789): «…а со времени уложения по тогдашним законам не было предписания, какое количество приданого должен отец давать выдаваемым в замужество дочерям своим, и сия дача приданого всегда зависела от воли родителей и от согласия тех людей, за коих дочери их выдаются…» Дальше в приговоре Сената значилось, что Вадбольская, взяв приданое, автоматически утратила право участия в дальнейшем дележе отцовских имений.