Сергей Глезеров - Удельная. Очерки истории

Н.М. Емельянова. 1942 г. Из архива М.Б. Емельянова

М. Емельянов. Фото 1944 г. Из архива М.Б. Емельянова

Оба дома, стоявшие рядом, имели № 1 по Фермскому шоссе. Семейство Носова занимало в одном из них квартиру № 6, а Емельяновы – квартиру № 1 в другом. «Наша семья поселилась здесь в 1930-х годах, – рассказал Марк Емельянов. – Я вырос в семье четырех женщин – мамы, тетки, бабушки и прабабушки. В 1940 году мама вышла замуж за Бориса Дмитриевича Емельянова, но их счастливая семейная жизнь продолжалась недолго – всего год. Я родился 17 сентября 1941 года, а в декабре мой отец, машинист по профессии, ушел добровольцем на фронт. Смутно было известно, что его отобрали в диверсионно-партизанский отряд и забросили за линию фронта. Но никаких известий о нем не было. Мать ждала его всю войну. Говорили – „пропал без вести“. Но это ведь еще не значит, что убит. Может быть, в плену, может, вернется... Первое время и пенсию не давали: говорили – ждите!»

Затем, в марте 1947 года, управление Министерства госбезопасности по Ленинградской области прислало официальное извещение: «Емельянов Борис Дмитриевич, 1917 г. р., уроженец Тулы, бывший боец партизанского отряда, действовавшего на временно оккупированной территории Ленинградской области, по нашим данным, в марте месяце 1942 года пропал без вести. Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о назначении пенсии».

«Мама искала сослуживцев отца, и ей даже удалось найти командира его группы, – рассказывает Марк Борисович. – Тот подтвердил, что отца нет в живых. Говорил, что отец „подорвался". О подробностях не сообщал... А наша семья всю блокаду прожила здесь, в Удельной. Когда мне было всего несколько месяцев, прабабушка Вера Николаевна крестила меня в Коломягах – в церкви Дмитрия Солунского.

В 1948 году я пошел в школу, сменил несколько школ в здешних краях, оканчивал учебу в 101-й, в Коломягах. С 1958 года всю жизнь, до 2004 года, работал на ГОМЗе, ставшем потом ЛОМО. Отсюда, с Фермского шоссе, уходил в 1960 году в армию. Из-за высокого роста попал в роту почетного караула в Москве, довелось даже встречать Юрия

Праздничное застолье в победном 1945 г. В комнате Емельяновых в доме Ne 1 по Фермскому шоссе. Из архива М.Б. Емельянова

Гагарина. В 1963-м вернулся обратно на Удельную к родителям. Успел здесь еще, в родном доме, пожить, жениться, двое моих детей тут родились. Помню, в 1950-х годах мы во дворе посадили много тополей. А когда уезжали, они вымахали уже большими. Наши дома снесли в конце 1960-х годов. Сначала сломали наш дом, а потом, через год, пошел на снос дом, где жила прежде семья Марии Александровны».

Признаюсь, никогда не предполагал, что тема, посвященная послевоенной жизни и быту нескольких ленинградских семейств в двух самых обычных домах на Фермском шоссе, близ станции Удельная, может вызвать так много удивительных читательских откликов. Старожилы узнают на снимках знакомые детские места, делятся воспоминаниями, письмами, фотографиями. Так, словно бы из кусочков мозаики складывается картина совсем еще недавнего прошлого...

«Тот дом на фотографии, что была опубликована в газете, – для меня родной, – рассказала Ольга Лаксберг. – Я прожила там почти двадцать лет – с самого рождения до 1967 года, когда дом, ставший ветхим, пошел под снос, а нас переселили на Гражданку Бабушка с моей мамой поселились здесь в 30-х годах, приехав в Ленинград с Псковщины.

Когда мама окончила школу, началась война. Сначала она работала в детском саду, потом в госпитале в школе на Большой Спасской. Приходилось ей бывать и в госпитале, расположенном совсем неподалеку от нас, в школе в Коломягах. Именно там завязался ее „военно-госпитальный роман“ с одним из раненых бойцов – Александром Гостевым. В 1943 году они поженились. Вскоре отец вернулся на фронт, а в 1944 году родилась моя старшая сестра».

Прабабушка М. Емельянова Вера Николаевна (1879 – 1967) (справа) и его бабушка Ангелина Антоновна (слева). Фото 1917—1918 гг. Из архива М.Б. Емельянова

Прабабушка М. Емельянова Вера Николаевна с детьми – Ангелиной и Аполлоном. Фото 1904 г. Из архива М.Б. Емельянова

Судьба уберегла Александра Гостева: он прошел всю войну, от рядового до командира батальона на Ленинградском фронте. Несколько военных зим командовал лыжным разведывательным батальоном: он был родом с Севера, из Архангельской области, и лыжи были его родной стихией.

А. Гостев (справа) с адъютантом М.В. Соколом. Удельная, 7 июля 1943 г. Фото из архива О.А. Лаксберг

Младший лейтенант А. Гостев, командир 1-го взвода и зам. командира 1-й роты отдельного лыжного батальона 13-й стрелковой дивизии 42-й армии Ленфронта, март 1942 г. Фото сделано вскоре после выхода из окружения. Из архива О.А Лаксберг

Был награжден орденами и медалями, несколько раз ранен, но каждый раз возвращался в строй. Победу встретил в Курляндии. По словам дочери, после войны отец показывал те места на Пулковских высотах, где воевал, и могилу своего боевого товарища недалеко от обсерватории...

«На той фотографии в „Наследии", где запечатлено праздничное застолье в победном 1945-м, справа изображена наша соседка – тетя Маруся Чернышева, – продолжает рассказ Ольга Лаксберг. – В нашем семейном архиве сохранилось уникальное письмо с фронта, которое ее муж, Иван Иванович, отправил моей бабушке». Был он уже в годах, и его письмо, датированное 13 декабря 1941 года (!), поражает своей деловитостью и обстоятельностью. Таков еще один маленький штрих к картине военного быта того времени.

«Я обращаюсь к тебе с просьбой послать мне с Николаем Ивановичем кастрюльку средних размеров, знаешь, была такая голубая литровая по вместимости, или же хотя бы побольше (если Мария не увезла), – писал Иван Иванович. – Еще просьба: посмотри с женой Николая Ивановича мой старый полушубок и старую Юрину тужурку – из чего лучше сделать под шинель поддевку. Покажи также Николаю Ивановичу наши валенки, не подойдут ли они для меня... Кроме того, Женя, покажи Николаю Ивановичу наши сарайки и открой ему замок, чтобы Николай Иванович мог забить досками окна сарайки и двери... У меня в шкафчике в пузырьках было лекарство – светлая жидкость; если они целы, то пошли их мне с Николаем Ивановичем».