Виктор Земсков - Сталин и народ. Почему не было восстания

Р. А. Медведев предполагает, что до 1946 года включительно органами НКВД было репрессировано от 2 до 3 млн человек, проживающих на территории СССР, подвергавшейся фашистской оккупации [158] Медведев Р. А. Наш иск Сталину // Московские новости. 1988. 27 ноября. . В действительности по всему Советскому Союзу в 1944–1946 годах было осуждено по политическим мотивам 321 651 чел., из них 10 177 приговорено к высшей мере (по учету I спецотдела МВД). Думается, большинство осужденных с бывшей оккупированной территории было наказано справедливо— за конкретную изменническую деятельность.

Имеющее широкое хождение в западной советологии утверждение, что во время коллективизации 1929–1932 годов погибло 6–7 млн крестьян (в основном кулаков), не выдерживает критики. В 1930–1931 годах в «кулацкую ссылку» было направлено немногим более 1,8 млн крестьян, а в начале 1932 года их там оставалось 1,3 млн. Убыль в 0,5 млн приходилась на смертность, побеги и освобождение «неправильно высланных». За 1932–1940 годы в «кулацкой ссылке» родилось 230 258, умерло 389 521, бежало 629 042 и возвращено из бегов 235 120 человек. Причем с 1935 года рождаемость стала выше смертности: в 1932–1934 годах в «кулацкой ссылке» родилось 49 168 и умерло 271 367, в 1935–1940 годах — соответственно 181 090 и 108 154 человека [159] ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 89. Л. 205, 216. .

В научной и публицистической литературе нет согласия в вопросе, причислять ли раскулаченных крестьян к жертвам политических репрессий или нет? Раскулаченные делились на три категории, и их общее число варьировалось в пределах от 3,5 млн до 4 млн (точнее установить пока сложно). Здесь следует сразу же отметить, что кулаки 1-й категории (арестованные и осужденные) входят в приводимую в таблицах 1 и 3 статистику политических репрессий. Спорным является вопрос относительно кулаков 2-й категории, направленных под конвоем на жительство в «холодные края» (на спецпоселение), где они находились под надзором органов НКВД, что очень походило именно на политическую ссылку. Кулаков 3-й категории, избежавших как ареста и осуждения, так и направления на спецпоселение, нет оснований, по нашему мнению, включать в число жертв политических репрессий. Попутно заметим, что из числа помещиков, у которых в 1918 году была экспроприирована собственность, к жертвам политических репрессий можно относить только тех из них, кто в дальнейшем был арестован и осужден карательными органами советской власти. Не следует отождествлять понятия «экспроприированные» и «репрессированные».

Нами изучен весь комплекс статистической отчетности Отдела спецпоселений НКВД— МВД СССР. Из него следует, что в 1930–1940 годах в «кулацкой ссылке» побывало около 2,5 млн человек, из них порядка 2,3 млн — раскулаченные крестьяне и примерно 200 тыс. — «примесь» в лице городского деклассированного элемента, «сомнительного элемента» из погранзон и др. В указанный период (1930–1940) там умерло приблизительно 600 тыс. человек, из них подавляющее большинство— в 1930–1933 годы [160] Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930–1960: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2005. С. 34–35. . В свете этого известное и часто цитируемое утверждение У. Черчилля, что в одной из бесед с ним И. В. Сталин якобы назвал 10 млн высланных и погибших кулаков [161] Черчилль У. Вторая мировая война / Пер. с англ. М., 1955. Т. 4. С. 493. , следует воспринимать как недоразумение.

В число жертв политического террора часто включаются умершие от голода в 1933 году, что вряд ли правомерно. Ведь речь-то идет о фискальной политике государства в условиях стихийного бедствия (засухи). Тогда в регионах, пораженных засухой (Украина, Северный Кавказ, часть Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана), государство не сочло нужным снизить объем обязательных поставок и изымало у крестьян собранный скудный урожай до последнего зернышка, обрекая их на голодную смерть. Полемика по вопросу о численности умерших от голода далека от своего завершения: оценки варьируются в основном в пределах от 2 млн до 8 млн [162] Данилов В. П. Дискуссия в западной прессе о голоде 1932–1933 гг. и «демографическая катастрофа» 30-40-х годов в СССР // Вопросы истории. 1988. № 3. С. 116–121; Конквест Р. Жатва скорби // Вопросы истории. 1990. № 4. С. 86; Население России в XX веке: Исторические очерки. М., 2000. Т. 1. С. 270–271. . По нашим оценкам, жертвами голодомора 1932–1933 годах стали около 3 млн человек, из них примерно половина — на Украине. Наш вывод, конечно, не является оригинальным, поскольку примерно такие же оценки еще в 80-х годах XX века давали историки В. П. Данилов (СССР), С. Виткрофт (Австралия) и др. [163] Данилов В. П. Коллективизация: как это было // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди. М., 1989. С. 250.

Главным препятствием для включения умерших от голода в 1933 году в число жертв именно политического террора с выработанной в правозащитных организациях формулировкой «искусственно организованный голод с целью вызвать массовую гибель людей» является то обстоятельство, что фискальная политика была вторичным фактором, а первичным— стихийное бедствие (засуха). Не преследовалась также цель вызвать массовую гибель людей (политическое руководство СССР не предвидело и не ожидало столь негативных последствий своей фискальной политики в условиях засухи).

С начала 1990-х годов на Украине активно пропагандируется идея (в том числе в научных кругах), что голод 1932–1933 годов явился следствием антиукраинской политики Москвы, что это был сознательный геноцид в отношении украинцев и т. п. Но ведь точно в таком же положении оказалось население Северного Кавказа, Поволжья, Казахстана и других районов, где царил голод. Здесь не было какой-то избирательной антирусской, антиукраинской, антиказахской или какой-то иной направленности. Собственно, такими же соображениями руководствовалась и Организация Объединенных Наций, отказавшаяся в 2008 году большинством голосов признать факт геноцида украинского народа (хотя США и Англия и голосовали за такое признание, но они оказались в меньшинстве).

Сильно преувеличены также потери у депортированных в 1941–1944 годах народов — немцев, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар и др. В прессе, к примеру, проскальзывали оценки, согласно которым до 40 % крымских татар умерло при транспортировке в места высылки. Тогда как из документов следует, что из 151 720 крымских татар, направленных в мае 1944 года в Узбекскую ССР, было принято по актам органами НКВД Узбекистана 151 529, а в пути следования умер 191 человек (0,13 %) [164] ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 179. Л. 241–242. .

Другое дело, что в первые годы жизни на спецпоселении в процессе мучительной адаптации смертность значительно превышала рождаемость. С момента первоначального вселения и до 1 октября 1948 года у выселенных немцев (без трудовой армии) родилось 25 792 и умерло 45 275, у северокавказцев (чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы и др.) соответственно 28120 и 146 892, у крымчан (татары, армяне, болгары, греки) — 6564 и 44 887, у выселенных в 1944 году из Грузии (турки — месхетинцы и др.)— 2873 и 15 432, у калмыков — 2702 и 16 594 человек. С 1949 года у всех них рождаемость стала выше смертности [165] Там же. Д. 436. Л. 14, 26, 65–67. .