Олег Романько - Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

Листовка имела некоторый успех, и прежде всего на оккупированных советских территориях. Поэтому германское командование приняло решение более активно использовать Власова и его сторонников в целях пропаганды, положив начало так называемой «акции Власова». Одним из результатов этой акции явилась организация в феврале 1943 года координационного центра, который должен был, как писал один из участников этих событий, «изучать политические и психологические проблемы Русского освободительного движения» [374]– так стали называть всех сторонников Власова. К марту 1943 года центр разросся в крупную школу по подготовке пропагандистов для «восточных» добровольческих формирований вермахта (частей, набранных из граждан СССР), которая по месту своего расположения в местечке недалеко от Берлина получила название «Дабендорф» [375].

Здесь следует остановиться, сделать небольшое отступление и выяснить, что же на самом деле представляла собой РОА, разобраться с этим, так вроде бы хорошо известным и вместе с тем неизвестным термином. Еще А. Солженицын в свое время писал, что искать определение этого термина «было для лиц неофициальных – опасно, для официальных – нежелательно» [376] . Поэтому до сих пор, даже в серьезных исторических исследованиях, посвященных Второй мировой войне, бытует мнение, что «РОА – власовская армия», возникла она сразу же после провозглашения «Смоленского манифеста» и просуществовала без изменений до конца войны. Все это не так! Как уже можно понять из истории появления манифеста (да и из целей, с которыми он был написан), РОА связывалась с именем Власова только в пропагандистском отношении. Но даже и РОА как оперативного формирования, подчиненного Власову, никогда не существовало, ее… вообще не существовало. Не началась ее организация и после опубликования «Смоленского манифеста».

Только позднее, весной 1943 года, почти все «восточные» добровольческие формирования вермахта (обычно численностью не более батальона), укомплектованные русскими добровольцами, стали называться «батальоны РОА». Ни Власов, ни его окружение не имели никакого отношения к созданию, формированию, боевому применению и командованию этими батальонами уже по той простой причине, что они начали создаваться в августе – сентябре 1941 года, когда Власов еще защищал Киев [377].

В подтверждение этих слов ныне покойный немецкий историк Й. Хоффманн писал автору этого исследования, что «все солдаты русской национальности могли считать себя с 1943 года бойцами РОА – в данном случае… речь в первую очередь шла только о пропаганде» [378] .

Все вышесказанное касается и «батальонов РОА» в Крыму, с той лишь разницей, что начали они создаваться уже после «признания» Власова председателем Русского комитета и «командующим РОА». Столь поздний срок можно объяснить лишь тем, что власовская программа – «Смоленский манифест» – получила сравнительную известность только в средней полосе России и практически осталась неизвестной на юге, тем более в Крыму. Широкую известность на территории полуострова имя генерала получило в связи со следующим по времени пропагандистским шагом немцев – появлением открытого письма Власова «Почему я встал на путь борьбы с большевизмом?» (18 марта 1943 года) [379].

Именно этому открытому письму, в котором он рассказывал «о своей жизни и своем опыте в СССР», объяснял причины, «побудившие его начать войну против сталинского режима», Власов был обязан своей популярностью в некоторых слоях населения [380].

В Крыму первым на это письмо публично отреагировал бургомистр Ялты В. Мальцев, человек трагической и вместе с тем интересной судьбы. Кадровый военный и полковник ВВС, он в 1937 году был назначен начальником Главного управления Гражданского воздушного флота Средней Азии и Закавказья. Менее чем за год гражданский флот Туркменской ССР вышел на первое место во всесоюзном масштабе. По этой причине, а также за выдающиеся заслуги в области гражданского воздухоплавания Мальцев бы представлен к высокой награде – ордену Ленина. Однако получить орден он не успел. Уже 11 марта 1938 года полковник Мальцев и некоторые другие руководители этой советской республики были арестованы органами НКВД и посажены в тюрьму по обвинению в антисоветской деятельности. После 18-месячного заключения в ашхабадской тюрьме его освободили, реабилитировали и затем назначили начальником санатория «Аэрофлот» в Ялте. На этой должности Мальцев находился с 1 декабря 1939 года и вплоть до вступления в город немецких войск [381].

«По занятии германскими войсками города, – писал позднее Мальцев в своих воспоминаниях «Конвейер ГПУ», – я в полной военной форме явился к германскому командованию и объяснил причины, побудившие меня остаться» [382] .

После небольшого допроса он предложил немцам свои услуги по организации отряда для борьбы с большевиками. Однако немецкий комендант немедленно отдал приказ о назначении Мальцева бургомистром Ялты. Находясь на этом посту, он старался вернуть город к нормальной жизни, чем заслужил к себе уважение как немцев, так и местного населения.

Тем не менее полковник Мальцев был прежде всего военным, и его деятельность не ограничивалась только работой в органах самоуправления. Так, обладая незаурядным ораторским талантом, Мальцев выступал с речами в различных городах Крыма, призывая население объединиться для борьбы со Сталиным и большевизмом. Особенно большой успех имели его выступления в городских театрах Симферополя и Евпатории.

Продолжая работать на ниве пропаганды, Мальцев, по заказу штаба 11-й немецкой армии, написал свои воспоминания, отрывок из которых был процитирован выше. По сути, его «Конвейер ГПУ», в котором он делился «опытом» пребывания в ашхабадской тюрьме, являлся первой на территории СССР книгой, посвященной сталинским репрессиям. Воспоминания были написаны в первой половине 1942 года, а уже в июле этого же года они были опубликованы отделом пропаганды штаба 11-й армии. За свою работу Мальцев даже получил гонорар – 500 марок. Книга оказалась настолько удачной, что немецкие пропагандисты широко использовали ее не только в Крыму, но и на других оккупированных территориях [383].

В декабре 1942 года Мальцев был вызван в штаб Восточных добровольческих частей, который находился в Симферополе. Здесь ему было поручено приступить к созданию коллаборационистских частей из местного населения. За очень короткий период Мальцев организовал шесть формирований, которые предназначались для борьбы с партизанами [384].

В марте 1943 года Мальцев прочитал «Открытое письмо» генерала Власова, которое произвело на него огромное впечатление. Ему показалось, что немцы наконец поменяли свою «восточную политику» и дают антисталинским силам возможность создать свой политический центр и собственные вооруженные силы для борьбы с коммунистами. Как и многие другие в то время, Мальцев ошибался и не знал, что немцы использовали имя бывшего советского генерала исключительно в пропагандистских целях. Тем не менее он начал действовать [385].