Олег Романько - Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

Надо сказать, что находившееся в Краснодаре руководство Крымской АССР сначала отказывалось верить в поголовный коллаборационизм крымских татар. Особенно в этом сомневался народный комиссар внутренних дел республики Г. Каранадзе, который даже направил специальную докладную записку на имя Л. Берии. Записка была датирована мартом 1942 года и являлась, фактически, ответом на предыдущий документ. «По данным, которыми мы владеем, – писал Каранадзе в этой записке, – можно судить, что хоть и небольшая, но все-таки определенная часть татарского населения Крыма остается на стороне советской власти… с чем нельзя не считаться, проводя те или иные мероприятия в Крыму. По данным агентуры установлено, что большинство татарского населения степной части Крыма не проявляют враждебности к советской власти, наоборот, есть обратные факты, когда они с сочувствием относятся к ней. Известно, что значительная часть населенных пунктов степных татар отказалась брать оружие «для самообороны и охраны от партизан», как это предлагали немцы. В результате в этих селах «охрану населения от партизан» осуществляют вооруженные горные татары. Более того, и среди населенных пунктов Южного берега есть такие села, которые оказывали партизанским отрядам большую помощь, вследствие чего с их населением расправлялись как немцы, так и вооруженные татары. Например, татары сел Айлянма, Чермалык и др. оказывали большую помощь партизанам продовольствием в тяжелые дни, когда партизаны испытывали затруднения со снабжением. Вышеуказанные (татары) организованно пригоняли партизанам отары овец по 50—100 голов. Кроме того, всегда гостеприимно принимали партизан, оказывая им посильную помощь. За всю эту помощь, которая оказывалась партизанам, немцами и добровольческими отрядами были разгромлены и сожжены такие села, как Айлянма, Чермалык, Бешуй (в Карасубазарском районе), Чаир и Тарнаир. Население этих сел в большинстве своем было расстреляно, а те, кто остался, – выселены с Южного берега. Кроме того, из этих сел… немало семей, которые не пожелали вооружаться и служить немцам, были выселены. Необходимо отметить, что отношение немецких захватчиков к татарам, которые отказываются брать оружие, такое же, как к русским, украинцам и грекам… Этих татар так же, как и другое население, вывозят в Германию. В результате сказанного указанная часть (татар) враждебно настроена как против вооруженных татар, так и против немцев» [571] .

Каранадзе был за дифференцированный подход к татарскому населению, так как считал, что своей огульной политикой Мокроусов и Мартынов могут только оттолкнуть последних сторонников советской власти на полуострове, или, что даже хуже, заставят нейтральных до этого крымских татар встать на сторону немцев. Его докладная записка не осталась не замеченной высшим военно-политическим руководством страны. Сначала, в июне 1942 года, были сняты со своих постов Мокроусов и Мартынов. А уже через пять месяцев – 18 ноября – было принято ставшее теперь таким известным постановление Крымского областного комитета ВКП(б), озаглавленное «Об ошибках, допущенных в оценке отношения крымских татар к партизанам, про меры для ликвидации этих ошибок и усиления работы среди татарского населения». В этом, весьма примечательном документе были впервые проанализированы причины коллаборационизма среди крымских татар. И надо сказать, что, к чести партийных работников, причины эти не объяснялись «проявлениями буржуазного национализма» или «кознями немецких оккупантов». Так, командованию партизанского движения указывалось на то, что не все отряды вели себя достойным образом. Были и нападения на татарские селения, и бессудные расправы, и «пьяные погромы», которые «крайне обострили взаимоотношения партизан с населением». Кроме того, признавалось, что партийное руководство допустило серьезные ошибки при комплектовании партизанских отрядов, так как ни один крымский татарин – член областного комитета не был оставлен «в лесу». Не был «обойден вниманием» и местный НКВД. Его руководство, например, обвинялось в том, что «своевременно не очистило от татарской буржуазии села, особенно в южной части Крыма, от остатков националистических, кулацких и других контрреволюционных элементов, которые притаились там» [572].

В целом признавая все ошибки, партийное руководство Крыма делало следующий вывод: «Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов, проверка, проведенная на месте, свидетельствуют о том, что утверждения о враждебном отношении большинства татар Крыма к партизанам, а также то, что большинство татар перешло на службу к врагу, являются неправильными, необоснованными и политически вредными утверждениями» [573] .

А чтобы ошибки эти были исправлены как можно скорее, необходимо было провести следующие мероприятия:

1. Осудить как неправильное и политически вредное утверждение руководства партизан о враждебном отношении крымских татар и разъяснить всем партизанам, что крымские татары в основной своей массе так же враждебно настроены к немецко-румынским оккупантам, как и все трудящиеся Крыма;

2. Просить Военный совет Закавказского фронта и Черноморского флота отобрать и передать в распоряжение Крымского обкома Коммунистической партии группу коммунистов из крымских татар, проверенных в боях за Родину, для направления их в партизанские отряды и на работу в тылу;

3. Обязать редакторов газет «Красный Крым» и «Кызыл Кырым» (приложение к первой газете на татарском языке) основное содержание печатной пропаганды направлять на разоблачение фашистской демагогии относительно татарского населения, их заигрывания с национально-религиозными чувствами, показать, что гитлеризм несет татарскому народу тяжелые несчастья;

4. Сделать обязанностью командования партизанского движения в Крыму систематическое уничтожение фашистских наемников, предателей татарского народа, мобилизовать для этого само население. Установить регулярную связь с татарскими селами, разъяснять населению смысл происходящих событий, привлекать его к активной борьбе против гитлеровских оккупантов [574].

В заключение постановления говорилось: «Бюро областного комитета ВКП(б) считает, что, если наши командиры и политработники партизанских отрядов, а также все бойцы-партизаны сделают правильные выводы из настоящего решения, есть все основания полагать, что мы не только исправим допущенные ошибки, но и поможем большинству наших товарищей из татарской части населения стать в ряды борцов за общее дело против фашистских гадов» [575] .

Советское военно-политическое руководство верно проанализировало причины коллаборационизма среди крымско-татарского населения, в целом правильно указало на ошибки и наметило действительно конструктивные пути их решения. Так, уже в ноябре 1942 года «в лес» был послан третий секретарь Крымского обкома Р. Мустафаев, который возглавил здесь подпольный партийный центр. В том же месяце он подготовил ряд писем на крымско-татарском языке. Эти письма были распространены среди населения татарских горных деревень и призывали к прекращению сотрудничества с оккупантами. Параллельно с этим были значительно усилены радио– и печатная пропаганда, как с «большой земли», так и в самом Крыму. Однако, как показали дальнейшие события, советское военно-политическое руководство опоздало как минимум на полгода: именно этот период явился пиком развития крымско-татарского коллаборационизма и его консолидации с оккупационным режимом. Более того, дезертирство татар из партизанских отрядов продолжалось. В результате на 1 июня 1943 года среди 262 крымских партизан было только шесть (!) крымских татар [576].