Сергей Дроков - Адмирал Колчак и суд истории

55. Разные донесения и оперативные сводки на 26 листах.

56. Солдатская песня, составленная адъютантом Уланского Симбирского полка поручиком Ключаревым и посвященная Верховному правителю и Верховному Главнокомандующему.

57. Приказ Главнокомандующего вооруженными силами на юге России Деникина от 30 мая 1919 г. за подписью Деникина и два фотографических снимка этого приказа (признание Колчака Верховным правителем).

58. Письмо архиепископа Сильвестра [230]Колчаку от 8/21 марта 1919 г. о религиозно-патриотическом Крестном ходе, с приложением листка с изображением «иконы Св. Николая», коей епископ Чебоксарский Борис благословил Верховного правителя в Перми 19 февраля 1919 г.

59. Письмо Сергея Погуляева к Колчаку от 3 июля 1919 г., частью деловое, частью личного характера, с копией письма к Погуляеву Конина, посвященного развалу, в котором находятся транспортные средства на Черном море.

60. Письмо Набокова Колчаку от 21 мая 1919 г., посвященное отношениям союзников к советской власти и к правительству Колчака.

61. Письмо Колчаку Сергея Погуляева от 7 февраля 1919 г. по международным отношениям.

62. Письмо Колчаку Щербачева от 14/27 февраля 1919 г. из Парижа, также посвященное международным отношениям.

63. Секретное письмо мормина Смирнова Колчаку от 8 июня 1919 г. о Гайде и его ультимативной телеграмме председателю] С[овета] министров].

64. Письмо В. Люба [231]Колчаку от 23 января 1919 г. из Кульджи на тему о сильной власти и решительных действий.

65. Листовка от Святейшего Патриарха Тихона к Совету народных комиссаров.

66. Семь писем Тимиревой к Колчаку.

67. Письмо Селицкой к Колчаку по делу ее мужа из Иркутска.

68. Письмо Бернардацци к Колчаку от 23 февраля 1919 г. (с поздравлением).

69. Письмо-приветствие Колчаку «женщин Перми» за 6 подписями от 20 марта 1919 г.

70. Обрывок какого-то письма, написанный рукой, по-видимому, Колчака, по поводу неизвестного «важнейшего государственного вопроса».

71. Письмо Тимиревой Колчаку, датированное 17 сентября.

72. Письмо А.Н. Лобанова-Ростовского Колчаку из Лондона 22 мая – 4 июня 1919 г., с предложением своих услуг ему, как Верховному правителю.

73. 1–5 Справки и сообщения по денежным делам Колчака, как Верховного правителя и личным.

74. Однодневная газета «День солдата» от 4 августа 1919 г., с надписью на ней «4/VII. Помните день сбора и меня. Реня».

Товарищ председателя Иргубчека К. Попов (подпись)

ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 1. Л. 146–147 об. (Подлинник, рукопись.)

В архивной папке с материалами, связанными с биографией начальника оперативной части морского Генерального штаба А.В. Колчака, сохранилось необычное поздравление от командующего Балтийским флотом Н.О. фон Эссена [232]. Назначение на пост командира миноносца «Уссуриец» оформлено в виде свитка, а виновник торжества назывался Шалды-Балды Ханом.

«В сегодняшний день исполнившейся высочайшей воли назначения Вашего командир пашой эскадренного миноносца «Уссуриец», я, в особом внимании к выдающимся трудам Вашим, жалую Вас не по чину, а по любви, подарком… Поручаю особу возлюбленного моего Шалды-Балды Хана торжественным молитвам великого Магомета. Пребываю к Вам неизменно благосклонный и любящий Вас, Оттон 1-ый. Аллах да ниспошлет полумесячный оклад в знак благосклонности своей. Дан сей в г. Санкт-Петербурге в апреле 1912 г.» [233].

Причиной для шутливого обращения сослуживцев послужила родословная Колчаков. Основание для ее изучения заложил генерал-майор В.И. Колчак [234], написавший автобиографическую статью для «Военной энциклопедии» [235]. В этом принимал участие его сын – тогда еще лейтенант флота Александр [236]. «Морской альманах» и «Список личного состава судов флота» за дореволюционные годы прослеживали этапы военной и служебной карьеры фамилии. Но наиболее полно генеалогия рода получила раскрытие в статье сына Верховного правителя Ростислава..

Разрабатывая тему половецкого происхождения рода и его прямую связь с турецким сераскиром, командующим Хотинской крепостью в XVIII веке Илиасом Калчаком-пашой, Ростислав Александрович отмечал, что эти предания проверить сложно, так как семейные архивы погибли в России [237]. Стоит отметить, что огромный архив паши сохранен в первозданной целостности. Правда, далеко не каждый сможет прочитать хоть что-нибудь из документов, написанных на фарси двести лет назад.

В отечественной печати фамилия Калчак впервые упоминалась в оде М.В. Ломоносова и связана со взятием русскими войсками в 1739 г. главного форпоста Турции – Хотинской крепости:

Стремлению России получить выход на Балканы противостояло мощное укрепление. В донесениях лазутчиков отмечалось: «Как вне так и внутри крепость строение же деревянное… Крепость окопана каменным рвом, который по фундаменту со стеною равную вышину имеет, глубиною около 3-х, а шириною от 3-х до 4-х сажень. В оном… стоит провиантский магазин, возле которого против находящейся в крепости большой мечети пристроена лошадьми действующая мельница и вокруг рва обсажено палисадниками… Вне стены на версту сделаны к здешней стороне разные подкопы, и уже с некоторого времени насыпаны порохом, который турки в случае нужды, когда они в крепости ретироваться должны и российскими войсками преследованы будут, взорвать намерены» [239].

Накануне решающего Ставучанского сражения с армией генерала Х.А. Миниха [240]Хотин не получил обещанного подкрепления, разгромленного при подходе к крепости. Тем не менее турки старались не замечать проигрыша, устроив помпезную встречу остаткам войск Вели-паши.

Главными действующими лицами по их приему были командующий с младшим из сыновей: «Калчак-паша, прибыв из лагеря в крепость, пошел навстречу к нему из так называемых Константинопольских ворот на одну версту. По приезде к сераскиру, поцеловал он у него руку и ехал с ним по левую сторону несколько времени верхом, разговаривая беспрестанно… Близь крепости, принял сераскира 12-летний сын Калчак-паши, сошедши с лошади, принесен был он янычарами к сераскиру, у которого целовал он кафтан, а сераскир поцеловал его в голову, приказал посадить на лошадь и велел ему одному ехать перед собою верхом, в то время выпалено с крепости из 150 пушек, как для счастливого прибытия сераскира, так и для полученной от великого визиря радостной вести» [241].

На военном совете Калчак-паша настаивал на отказе от открытого сражения, «дабы чрез то не потерять людей, потому что российская армия от столь дальнего марша и наступающего холодного осеннего времени сама собой изнурится и не получив никакого авантажа принуждена будет назад возвратиться» [242]. Причины «упаднического» настроения вскроются позднее: командующий боялся бунта местного населения, грозившегося его «умертвить» за недостаток запасов провианта.