Алексей Безугольный - Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Случайным свидетелем результатов этой работы стал деникинский морской офицер К.К. Шуберт, весной 1919 г. следовавший с группой офицеров через Кизляр в Старотеречную для организации белого флота на Каспии. Он был сильно удивлен, неожиданно обнаружив среди безлюдной солончаковой степи почти оконченное строительством большое станционное здание и железнодорожные пути в сторону Кизляра, которые шли вдоль телеграфной линии и внезапно обрывались. Внутри дома и снаружи были сложены строительные материалы, рельсы и шпалы. Еще больше, чем обрывавшаяся железная дорога в пустыне, путников поразило то, что станционное здание оказалось сильно поврежденным в результате артиллерийского обстрела. «Мы не имели понятия, какая драма и когда разыгралась здесь и кому могло прийти в голову бить снарядами по этому мирному и пустынному уголку Русской земли», – отмечал К.К. Шуберт. Лишь позднее он узнал, что это – дело рук «значительно нашумевшего в Прикаспийском районе генерала Бичерахова»: «Постройка станции у Старотеречной и проведение оттуда ветки на Кизляр были, как говорят, затеяны им» 569.

Оставленное в самом начале большое дело, никем не понятое и не оцененное, – кажется, эту железную дорогу можно считать квинтэссенцией всего бичераховского движения.

Как уже говорилось выше, общее командование терскими казачьими войсками еще летом 1918 г. Казачье-Крестьянским советом было поручено генерал-майору Эльмурзе Мистулову – земляку, соплеменнику, другу и сослуживцу Лазаря Бичерахова по баратовскому корпусу. После тяжелого ранения в самом начале восстания Мистулов остался фактически не у дел, хотя за ним сохранялась должность командующего. 20 сентября Мистулов написал «дорогому Лазарю», что «готов куда угодно скакать, если тебе моя помощь нужна. Пока, правда, один» 570.

В начале октября Мистулов прибыл на Кизлярский фронт, однако в подчинение ему вошли только войска, осаждавшие город с востока. Есаул же Слесарев – прекрасный, по характеристике Б. Нартова, офицер – наотрез отказался подчиняться Мистулову и вообще согласовывать с ним свои действия: «При мне Мистулов уговаривал его временно координировать действия, но тот не признавал над собой никакой власти и авторитета, кроме старого своего начальника и соратника генерала Бичерахова» 571.

Трудно сказать, какие получал распоряжения от Бичерахова Слесарев по поводу взаимодействия с генералом Мистуловым: документация его отряда не сохранилась после того, как он потерпел жестокое поражение, а все его имущество было захвачено красными. Одно «полуистрепанное письмо генерала Лазаря Бичерахова есаулу Слесареву» цитировал в своих мемуарах бывший политработник советской 11-й армии Х.-М. Мугуев: «По ликвидации кизлярской группы большевиков идите на Грозный, овладейте им, соединившись с моздокской армией моего брата Георгия Бичерахова, очистите Владикавказ.» 572Фраза об «армии моего брата Георгия Бичерахова» вызывает сомнение в точности цитирования, поскольку Слесарев едва ли нуждался в разъяснении того, кто такой Георгий Бичерахов, однако важно отметить, что о каком-либо взаимодействии, а тем более подчинении командованию терскими войсками здесь речи не идет. Как утверждает Б. Нартов, впоследствии выяснилось, что «отряд Слесарева, согласно приказу Лазаря Бичерахова, должен был находиться в распоряжении командующего войсками» 573. Если это так, то со стороны есаула Слесарева было допущено преступное неисполнение приказа и самоуправство, способствовавшее крушению Кизлярского фронта.

Осенью 1918 г. терское казачество неудержимо катилось к катастрофе. Ее предвестием и трагическим символом стало самоубийство командующего терскими войсками генерал-майора Э.А. Мистулова. После разгрома казаков в районе станции Прохладная в начале ноября и их позорного бегства Мистулов застрелился, оставив своему боевому товарищу полковнику Д. Кибирову записку: «Дзамболат и все мужественные духом Терцы! Надо бороться с нашими врагами. Бог даст, будет помощь со стороны Деникина. Мое тело отвезите прямо на кладбище и без всяких излишеств, по возможности, скорее предайте земле. Эльмурза Мистулов» 574.

Отметим, что на Лазаря Бичерахова у Э.А. Мистулова надежды уже нет – последствия опыта «взаимодействия» с есаулом Слесаревым.

Отношения Казачье-Крестьянского совета и Лазаря Бичерахова стремительно портились. Отряд Слесарева не мог в одиночку сломить сопротивления красноармейцев, а от терцев помощи все не было. Напротив, они сами просили и умоляли Л. Бичерахова о новой помощи. Лазарь уже не стеснялся в выражениях, прямо обвиняя терцев в трусости: «Дрожите за свою шкуру». Он требовал прислать к себе не мобилизованных казаков, никак не мотивированных на продолжение борьбы, а непременно добровольцев. Пункт набора добровольцев специально в отряд Л. Бичерахова работал в Моздоке с 20 сентября. Желающим предлагались немалые оклады: 650 рублей казаку и 714 рублей вахмистру 575. Лазарь просил у Георгия 3 тыс. человек (1 тыс. конных и 2 тыс. пеших), с помощью которых обещал в начале октября не только вернуть Баку, «но и продвинуться гораздо дальше» 576. Но добровольцев в условиях надвигавшейся катастрофы отыскать было сложно. Удалось набрать 183 человека, из которых 107 были офицерами, остальные – студентами, чиновниками, топографами 577.

10 октября правительство объявило мобилизацию станиц Сунженской, Аки-Юртовской, Тарской, Кохановки, Фельдмаршальской начиная с присяжного года и до 4 5-летнего возраста. Руководить мобилизацией было поручено полковнику Рощупкину, популярному на Тереке, что давало надежду на успех мобилизации 578. Однако и это мероприятие окончилось провалом. Отправленные под Кизляр мобилизованные казаки всячески уклонялись от боя. В то время когда казаки и солдаты Слесарева штурмовали Кизляр с востока, с запада никакой помощи от своих собратьев – казаков-терцев – они не получали. «Как кизлярцы воевали? – с горечью вспоминал Б. Нартов, оказавшийся осенью 1918 г. сотенным командиром на Кизлярском фронте. – В окопах у них через каждые десять шагов были бочки, наполненные вином. Чихирь у них не переводился, уничтожали его в невероятном количестве. Тут была полная возможность и свобода пить столько, сколько хотелось… Кизлярцы воевали плохо, а если и сидели в окопах, то ради веселой жизни, мало стреляя, когда нужно, и много – когда не нужно; они ничем не угрожали большевикам» 579. Большевики же также старались не тревожить своих противников, сосредоточив все усилия на войсках Слесарева. Справедливости ради нельзя не сказать, что войска Слесарева, особенно вошедшие в его подчинение две копайские сотни, тоже отличались низкой дисциплиной, были поражены пьянством, однако в бой все же ходили 580.