Виктор Антонов - Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

В следующем письме от 10 октября того же года Шарлемань извещал о женитьбе Модюи на сестре Фан дер Флита, известной как Мальвина, и поведал о постройке Михайловского дворца по проекту К.И. Росси. Поначалу для великого князя думали перестроить дворец Чернышева у Синего моста, снося при этом множество домов, но Модюи сочинил другой генплан, который и был одобрен. Согласно нему, перед дворцом создавалась площадь и улица, выходящая к портику Руска на Невском. «Все довольно красиво, но нет ансамбля; чем всегда страдает Росси», – пишет Шарлемань. Этот отзыв заставляет задуматься о роли A.A. Модюи, который в 1810–1827 годах служил в Комитете для публичных строений и гидравлических работ и много занимался городским планированием. Судя по последним исследованиям, возможно, не Росси, а Модюи принадлежит авторство многих ансамблевых решений, обычно приписываемых Росси.

Шарлемань продолжает: «Большие конюшни частично окончены, но надо еще оформить фасад на площадь (имеется в виду здание на Конюшенной пл., 2). Здание красивое, особенно если смотреть со стороны Летнего сада. В Духовной академии с июля уже живут, и ректор просил меня передать поздравления его, эконома и казначея. Нарисованным мною иконостасом довольны; его вырезал Копачев, Дунаев исполнил лепку. С решеткой Добрецов задержался, но на следующей неделе ее, наконец, установят. В Кадетском корпусе для кадетов строят отдельный флигель при участии Пятницкого (архитектор П.Г. Пятницкий, 1788–1855. В 1820 году он уехал в Казань). Так как смета невелика, то, думаю, для покрытия дефицита хотят сэкономить на Воинском зале.

Мне поручено устроить флигель при Михайловском замке и один из павильонов для конной школы. Как Вы помните, в центре был манеж, который решено расширить. В нем и в прилегающих конюшнях я убрал боковые стены и с каждой стороны добавил по три окна. Теперь опиравшиеся на стены фермы прежнего манежа опираются на деревянную оштукатуренную конструкцию, которая выглядит как каменная. В павильоне будут жить управляющий, его помощник и учитель фехтования». В данном случае речь идет о Михайловском манеже, или экзерциргаузе. Участие Шарлеманя в его перестройке было ранее неизвестно 12.

Следующее письмо Шарлемань пишет 10 августа 1820 года в Комо. «Зимой я сочинил два проекта новой тюрьмы, которую хотят построить по английской системе. Ныне по моему проекту строят тюрьмы в Нижнем Новгороде и Харькове. Я занят также переделками и ремонтом в (Гренадерских. – В. А.) казармах на Карповке. Воинский зал в Кадетском корпусе полностью завершен. Недавно получил задание сочинить проекты Духовных академий в Киеве и Вятке. (В Киеве после преобразования в 1819 году Академии понадобилось новое здание; в Вятке восстанавливали семинарию, пострадавшую в 1819 году от пожара. – В. А.).

Осенью намерены сделать крышу в Михайловском дворце, но сомневаюсь, что это произойдет <���…>. Часть Царскосельского дворца сгорела и восстановлением занимается Стасов. Михайлов продолжает строить Екатерининскую церковь на Васильевском острове, которую собирается окончить в будущем году <���…> (это церковь Св. Екатерины на Кадетской линии. – В. А.). Сгорели конюшни, манеж и низкие флигеля дома Гарновского, но главное здание уцелело <���…> (Измайловский пр., 2. – В. А.). Сейчас идет ремонт, а в следующем году низкие флигеля хотят надстроить этажом, чтобы разместить батальон Измайловского полка. Мне поручен проект переделок для нового распорядка».

В ноябре того же года архитектор сообщает, что «сочинил проект объединения флигелей Измайловских казарм, создав три больших здания, и отделил друг от друга четыре казармы». На этом переписка с Луиджи Руска завершается, так как в конце сентября 1822 года Иосиф Шарлемань извещал о смерти своего учителя, «которому обязан вечной признательностью за сделанное ему добро». Умер Руска на постоялом дворе во французском городке Балансе 13.

Маргарита Руска, сестра Шарлеманя, переехала после смерти мужа в Триест, откуда 28 июня 1823 года просила брата передать в канцелярию Александра I прошение о пенсии за мужа. Десять лет спустя и она скончалась, оставив после себя замужнюю дочь. Так, вдали от Петербурга, закончилась история семьи Луиджи Руска, блестящего мастера зрелого русского классицизма 14.

Благодаря публикациям последних десятилетий сегодня мы довольно хорошо представляем творчество петербургского архитектора Луиджи Руска (1762–1822), который наравне с Воронихиным, Захаровым и Кваренги является одним из главных мастеров зрелого классицизма в России 1. Хотя это творчество наконец-то оценено по достоинству, в нем все еще есть некоторые лакуны, возникшие из-за слабой изученности архивных документов. В частности, это относится к неизвестным проектам и постройкам зодчего на юге России, прежде всего, в Таганроге и Крыму, который вошел в состав страны лишь во второй половине XVIII века. Найденные материалы позволяют расширить наши знания о творческом диапазоне Руски.

В 1802 году в Петербурге был одобрен план, согласно ему, древняя Феодосия должна стать одним «из главных четырех портов в Новороссии с правами порто-франко на 30 лет». В 1804 году Феодосия находилась в удручающей ситуации: «Город сей, прежде столь знатный, ныне, так сказать, не существует и поправление положения его требует разных соображений», – писал военный губернатор, то есть градоначальник, которым был назначен генерал от инфантерии A.C. Феныи, который получил право напрямую сноситься с Императором и столичными министрами. В другом месте он повторил характеристику в схожих выражениях: «Это – тень города <���…>, повсюду развалины, а еще целое грозит в них превратиться». На десять разоренных греческих церквей приходилась одна действующая, на 16 армянских – тоже одна. «Многочисленные когда-то церкви по большей части обрушились, кои до сих пор противустоят падению, оным угрожают прихожанам…». Одна мечеть была занята полковою церковью, две другие – магазейном и цейхгаузом. Однако правительство было «намерено оживить здешнюю торговлю. В Кафе учреждены лазарет и таможня…».

На восстановление и развитие города из казны предполагалось отпустить трехгодичную ссуду в 400 тыс. руб. На первый транш в 100 тыс. руб. сроком на 25 лет плюс доходы от винных откупов и местных соляных озер. Феныи начал в 1804 году строить портовый карантин, для чего использовал материалы от генуэзских укреплений, большей частью разобранных. Из этих материалов инженер-полковник Федоров в 1809–1811 годах выстроил также армейские казармы. «Через 5–6 лет город воскрес из развалин…», хотя в этот период экономические условия для него не были благоприятными.