Сергей Нечаев - Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган?

А тут очень кстати (13 августа 1622 года) в Париже умер Анри де Гонди, кардинал де Рец. Мария Медичи усилила давление на государственного секретаря де Пюизье. Наконец, в дело вмешался сам Людовик XIII. И в результате этих совместных усилий, 5 сентября 1622 года епископ Люсонский был всё же возведён в кардинальский сан.

В это время ему было тридцать семь лет. В поздравительном письме папа Григорий XV (в миру Алессандро Людовизи) написал ему:

"Твои блестящие успехи настолько известны, что вся Франция должна отметить твои добродетели <���…>. Продолжай возвышать престиж церкви в этом королевстве, искореняй ересь".

Как видим, Арман-Жан дю Плесси-Ришелье (а теперь уже кардинал де Ришелье) в блестящем стиле выиграл эту партию.

Историк Ги Шоссинан-Ногаре пишет о Марии Медичи:

"Она добилась введения в Совет Ришелье, то есть, как она очень наивно полагала, себя самой. Когда Ришелье сделался главой Совета, она расценила это как собственный триумф. Но Ришелье, возвыситься которому помогла королева-мать, ради удовлетворения своих амбиций сделался слугой короля душой и телом".

С известным историком можно согласиться лишь частично. В самом деле, вознесясь на такую высоту, кардинал де Ришелье перестал нуждаться во флорентийке. Однако при этом он не "сделался слугой короля душой и телом". Скорее, напротив, он обратил свой проницательный взгляд на королеву Анну Австрийскую, супругу Людовика.

Другое дело, что двадцатилетний король в силу данных ему от природы качеств просто не мог долгое время обходиться без поводыря, а это значило, что в его окружении тут же началась борьба за место ушедшего в мир иной герцога де Люиня.

Очевидным претендентом считался принц де Конде. Но ведь был ещё и Арман-Жан дю Плесси-Ришелье — отныне и навсегда великий и ужасный кардинал де Ришелье…

Теперь положение кардинала коренным образом изменилось. Он уже не выглядел тем полуссыльным изгоем, каким был ещё совсем недавно. Теперь с ним вынуждены были считаться все, причём не только члены Королевского совета.

Что касается парижского общества, то в нём возвышение епископа Люсонского было встречено вполне благосклонно. В частности, известный придворный поэт Франсуа де Малерб писал одному из своих друзей:

"Вы знаете, что я не льстец и не лжец, но клянусь вам, что в этом кардинале есть нечто такое, что выходит за общепринятые рамки, и если наш корабль всё же справится с бурей, то это произойдёт лишь тогда, когда эта доблестная рука будет держать бразды правления".

Ришелье и Людовик XIII. Художник М. Лелуар

Однако "эта доблестная рука" всё ещё не пользовалась полным расположением короля. Тогдашний венецианский посол, например, докладывал своему правительству следующее:

"Господин кардинал де Ришелье здесь единственный, кто противодействует министрам. Он прилагает все усилия для того, чтобы возвысить себя в глазах короля, внушая ему идею величия и славы короны".

Судя по всему, новоиспечённый кардинал хорошо изучил характер Людовика XIII, сделав упор на его славолюбие и желание во всём походить на своего знаменитого отца. Он упорно внедрял в сознание молодого короля такие понятия, как величие, признание, бессмертие…

Когда же он в кардинальской мантии вошёл в зал Королевского совета, всем сразу стало понятно, кто отныне здесь хозяин. И точно — вскоре ему удалось убедить короля в полной беспомощности и несостоятельности его министров Николя Брюлара де Сийери, Пьера де Пюизье, Шарля де Лавьевилля и других.

Действительно, внутренняя обстановка во Франции тогда была крайне неблагополучной. Повсеместно тлели, готовые в любой момент разгореться, очаги недовольства. Серьёзно был расшатан и международный престиж Франции, отказавшейся от союза с германскими протестантскими княжествами из религиозно-идеологической солидарности с Габсбургами. И всё потому, что на протяжении последних лет как внутренней, так и внешней политикой Франции занимался кто угодно, только не тот, кто был на это способен.

И вот тут-то Людовик XIII увидел в кардинале де Ришелье человека, который должен был, а главное, мог спасти Францию. Он всё чаще стал советоваться с ним, всё чаще начал прислушиваться к его советам и вскоре уже вообще не мог без них обходиться. Более того, однажды после очередной беседы Людовик XIII неожиданно предложил кардиналу де Ришелье возглавить его Совет и самому определить его состав.

После этого, 13 августа 1624 года, суперинтендант финансов маркиз де Лавьевилль был арестован, а Ришелье превратился чуть ли не в самого влиятельного человека в государстве. В самом деле, до этого ареста в Королевский совет, тогдашнее французское правительство, входили Мария Медичи, кардинал Франсуа де Ларошфуко, перешедший в католичество гугенот герцог де Ледигьер, канцлер Этьен д’Алигр и ещё несколько государственных секретарей, которые открывали заседания докладами о текущем состоянии дел в королевстве. В принципе ни одни приказ не вступал в силу, пока его не завизирует король, чью подпись удостоверял соответствующий секретарь. Когда король отсутствовал, его место занимал канцлер.

Короче говоря, кроме королевы-матери и канцлера, никто из членов Совета не имел преимуществ над остальными. Теперь же кардинал де Ришелье благодаря Марии Медичи получил такие полномочия, что стал выше не только старика де Ларошфуко, но и канцлера, который до того считался высшим должностным лицом, возглавлявшим королевскую канцелярию и архив, а также хранившим государственную печать. При этом официальная должность кардинала звучала всего лишь так: государственный секретарь по торговле и морским делам.

Отметим, что во Франции всегда было так: если кого-то назначили кардиналом, то и в Королевский совет его непременно надо было включить. Включили. В ответ на это кардинал тут же изложил королю свою программу, определив наиважнейшие направления внутренней и внешней политики. Он заявил:

— Поскольку Ваше Величество решило открыть мне доступ в Королевский совет, гем самым оказывая мне огромное доверие, я обещаю приложить всю свою ловкость и умение вкупе с полномочиями, которые Ваше Величество соблаговолит мне предоставить, для уничтожения гугенотов, усмирения гордыни аристократов и возвеличивания имени короля Франции до тех высот, на которых ему положено находиться.

Отметим также, что на заседаниях нового Совета кардинал де Ришелье не выставлял свою новую роль. Напротив, он постарался создать впечатление, что отныне и навсегда всеми делами в королевстве будет управлять только король. Он умолял его "не слушать никаких жалоб на того или иного министра в частном порядке, но самому встать во главе Совета". Замысел кардинала был прост: отныне все решения Совета должны быть одобрены лично королём, а раз так, то обвинить министров и прежде всего самого кардинала за допущенные ошибки будет просто невозможно.