Генри Лиддел Гарт - Правда о Первой Мировой войне

21 марта и в следующие дни Людендорф увидел, как разлетается в прах его тщательно разработанный стратегический план, который должен был привести к большой победе. Быстрота, с которой успех достигался там, где это не нужно было Людендорфу досадные задержки там, где именно нужен был успех, заставили Людендорфа, скрепя сердце, развивать наступление германцев в направлении Амьена, через пустыню старых полей сражения у Соммы, вместо того чтобы завернуть к северу от Соммы. После неудачи запоздалой атаки на Аррас 28 марта Людендорфу пришлось окончательно отказаться от своего плана обойти фланг британских армий, отрезать их от союзников и прижать к морю.

Но Амьенский удар, хотя и был на волосок от успеха все же не достиг цели. Причины этого надо искать в запоздалой организации удара и трудностях, связанных со снабжением. Скорее в отчаянии, чем после здравого размышления, Людендорф схватился за отвергнутое предложение Ветцеля, решив провести атаку «Св. Георг», нацеленную на сектор Ипр-Ленс. Но он слишком долго упорствовал и продолжал атаку «Михэль» и слишком глубоко с ней зашел. Не только были израсходованы все резервы, но Людендорфу пришлось также накоплять свежие запасы огнеприпасов и других предметов снабжения войск и перебрасывать свою тяжелую артиллерию на север.

На совещаниях, созванных 1 и 2 апреля, выяснилось, что подготовка к наступлению не сможет быть закончена раньше 9-го. А из 35 дополнительных дивизий к сроку удалось доставить только 11. С некоторой долей юмора атаку эту переименовали, дав ей вместо «Георг» уменьшительное имя «Жоржик» («Georgette»).

Здесь Людендорфу вначале повезло, но счастье это было обманчивым и неверным. Его счастье было в том, что начальный удар его пришелся по фронту 2-й португальской дивизии, которая вот-вот должна была быть сменена двумя британскими дивизиями и в этот промежуточный период была сильно растянута, удерживая сектор всего корпуса.

Самая неприятная сторона этого «кусочка счастья» заключалась для Людендорфа в том, что, как это ни странно, португальцы, убежав со всех ног, втянули в беду Людендорфа и спасли своих союзников. Хотя развитие и расширение этой атаки соответствовало плану, создавалось впечатление, что Людендорф неохотно и с тревогой развивает доставшийся ему успех. С точки зрения стратегии Людендорфа и выгод этой стратегии он то чересчур настойчиво и глубоко развивал свой натиск, то наоборот – был слишком нерешителен.

Наиболее понятное объяснение этой нерешительности и подавленного настроения дают захваченные архивы 4-й германской армии, атаковавшей на этом секторе. Эти документы являются лучшими отправными данными для понимания обстановки, лучше любых тщательно подготовленных послевоенных пояснений. Затем – интерес этих документов в том, что они попали в руки противника, прежде чем в них могли быть сделаны благоразумные подчистки и подделки для спасения репутации старшего командования. Эти документы говорят, что начальники штабов: Лоссберг – в 4-й армии, Куль – в 6-й армейской группе и Людендорф – в главном командовании, решали все дела, даже не думая спросить мнения своих начальников – Сикста фон Арнима, Рупрехта и Гинденбурга.

Документы эти также показывают, что Людендорф выделял дивизии чрезвычайно скупо, обычно слишком поздно и в недостаточном количестве для одержания действительного успеха. Людендорф так был убежден, что новый выступ его фронта станет опасным мешком для его же армий, что в наиболее благоприятный для развития успеха момент он остановил наступление германцев из опасения контрудара.

Но все это во время операции британские командиры и войска не знали. Они чувствовали только удары германцев, но от них были скрыты сомнения и опасения противника. И если последние чувствовали, что они попадают в мешок, то британские войска чувствовали, что они уже попали в мясорубку, не говоря о неприятной перспективе для жалких уцелевших остатков быть сброшенными в море. А море – это такого рода препятствие, которое ни одна армия, ведя бой, не любит иметь позади себя. Во время сражения на Сомме было, по крайней мере, много места для отступления. Здесь же, на севере, британские войска, базы и коммуникации были скучены на узкой полоске земли, в узкой горловине, упиравшейся в море, крайне чувствительной к малейшему нажиму и легко поддававшейся смертельному сдавливанию. За исключением одной железной дороги, проходившей по побережью, единственная колея в тыл шла через Сен-Поль-Виллер-Хазебрук, всего в 15 милях за передовыми окопами.

Таким образом, 10 миль, выигранные германским наступлением к 12 апреля (к счастью, наступление на этом замерло и дальше не продвинулось), были не менее (если не более) грозны, чем 40 миль, выигранных германским наступлением на Сомме.

Напряжение оборонявшихся было тем большим, что удар пришелся по уже усталым и требовавшим смены войскам. За исключением португальцев, только одна из шести дивизий, удерживавших фронт на участке между Л а-Бассе и каналом Ипр-Комин, – а именно 55-я дивизия, – сохранила еще некоторую боеспособность, прибыв сюда на смену с фронта боев, развивавшихся южнее. Остальные части не только были совершенно измотаны, но и занимали слишком большие участки фронта. Нехватка резервов у Хейга и большое значение важных высот в районе Аррас – Живанши привели к распределению сил, при котором этой горсточке дивизий пришлось удерживать фронт протяжением в 24 мили.

Хуже всего было то, что большие участки пришлись именно на те части, которые меньше всего были в состоянии с этим справиться. Португальский корпус удерживал 6 миль фронта по обе стороны Нев-Шапель. Он стоял на позициях уже довольно долго, причем возраставшее число неповиновений и прочих нарушений дисциплины предупреждало о моральном разложении войск и о падении их боеспособности. Лекарство, которое применили для оздоровления корпуса, – показательный пример того, как именно не следует «лечить» войска. Генерал Хорн, командовавший 1-й армией, перетасовав имевшиеся в его распоряжении войска, снял 5 апреля с фронта всю 1-ю португальскую дивизию, за исключением одной бригады. 2-я дивизия также должна была быть сменена в ночь на 9 апреля британской дивизией, но пока ей поручали удерживать весь корпусной участок. С тех пор фраза «помощь 1-й армии» вошла в обиход, как насмешливое определение такой помощи, которая лишь ухудшает ситуацию.

Решение Хорна тем более любопытно, что его же штаб обращал его внимание на конфигурацию сети германских железных дорог, делавшую сектор Лис наиболее вероятным направлением удара противника. Больше того, это единственное направление, где вообще противником могла быть организована атака. Далее штаб испрашивал разрешение устроить специальные запасы боеприпасов и предметов снабжения в 15 милях за линией фронта, чтобы в случае возможного прорыва не быть захваченными врасплох, но и в этом командующий наотрез отказал. К счастью, штаб тайком от Хорна все же начал подготовку. Наличие запасов облегчило решение задачи, когда грянул гром.