Владимир Слипченко - Войны шестого поколения

Помимо работ над принятием на вооружение ракетного комплекса "Тополь-М" военная промышленность России совместно с РВСН в 1998 году ресурс МБР

РС-20 продлили до 22 лет, РС-18 - до 23 лет, РС-22 - до 11 лет.

Практика показала, что предельный срок для жидкостных ракет - 20-25 лет (это 2,5-3 срока гарантии), для твердотопливных - 15-20 лет (1,5-2 срока гарантии) [15]. Боеготовность РВСН за последние 15 лет не была ниже 0, 95 [16]. Для подтверждения этого были проведены успешные учебно-боевые пуски ракет, которые находились на боевом дежурстве от 12 лет до 21 года. Правда, были и сбои. Неудачей закончились несколько попыток РВСН отправить в космос тяжелую МБР РС-20 с продленным сроком службы. Она должна была в конце августа 2000 года вывести на орбиту пять коммерческих спутников, принадлежащих Италии, Малайзии и Саудовской Аравии [50]. В штатном варианте эта ракета должна нести 10 ядерных боеголовок. Оказалось, что ракета, изготовленная в 1977 году и с продленным сроком службы, не могла быть запущена немедленно, как того требуют нормативы боеготовности. Специалисты выяснили, что быстро устранить неисправности нельзя. Из ракеты слили топливо, сняли головную часть и две ступени ракеты отправили из казахстанского Байконура в Россию на экспертизу. Следует заметить, что эти ракеты должны находиться на боевом дежурстве еще до 2007 года.

Напрашивается вполне справедливый вывод: если ракета, которую РВСН специально готовили к пуску в течение нескольких месяцев, не стартовала немедленно, то нельзя гарантировать требуемой надежности и остальных 180 стоящих сейчас на боевом дежурстве ракетных комплексов РС-20. А ведь только 11 августа того же 2000 года российский министр обороны убеждал Президента страны в целесообразности сохранения РВСН как самостоятельного вида вооруженных сил.

Думается, что РВСН вполне справедливо претерпели структурные изменения. Во-первых, они теперь не являются видом вооруженных сил, а командованием сокращена номенклатура находящихся на их вооружении типов ракетных комплексов. Это стало возможно после снятия с боевого дежурства отслуживших сроки ракетных комплексов и после ввода более эффективных образцов вооружения. Однако эти меры, к сожалению, имеют слабое отношение к действительному повышению реальной безопасности России, но связаны с огромными и в большинстве своем неоправданными расходами государства.

Сейчас, как уже отмечалось, в составе командования ракетных войск стратегического назначения имеются явно искусственные, надуманные структуры в виде ракетных армий, дивизий, полков. Они расходуют на свое содержание или поддержание "ядерного мира", как заявляет их руководство, 6% военного бюджета страны, что скорее всего не соответствует действительности. Российская Федерация тратит на весь военный и военно-промышленный ядерный комплекс около 17% своих оборонных расходов [47]. Если учесть, что общие расходы на оборону (в том числе финансирование министерства атомной промышленности, фундаментальных исследований, утилизации, исследований космического пространства) составляют около 22% национального бюджета, то оказывается, что на ядерные силы приходится именно 5-6 % всего государственного, а не военного бюджета, что намного превышает затраты на науку, культуру, здравоохранение и образование, вместе взятые.

Значительные расходы продолжает нести ракетно-ядерный ВПК на содержание огромной радиохимической промышленности и специальных металлургических производств, модернизацию существующих и разработку новых ракетных комплексов и их носителей наземного, воздушного и морского базирования. Весьма значительными были также расходы на вывоз более 2,5 тысяч стратегических ядерных боеприпасов с территории Украины, Казахстана, Белоруссии, уничтожение 212 пусковых установок на атомных подводных лодках, 378 шахтных пусковых установок МБР.

Таким образом, фактически за счет статьи ядерного сдерживания и поддержания "ядерного баланса" набегает весьма значительная сумма расходов для государства, в то время как другие, не менее важные сейчас виды российских вооруженных сил остаются без инвестиций. Кроме того, следует напомнить, что и в Белоруссии, и в Казахстане группировки РВСН принадлежали России, и она содержала их на свои средства. Это было закреплено двусторонними соглашениями. Правда, управление 43-й ракетной армией в Украине в соответствии с соглашением было двойным: оперативное осуществляла Россия, а административное - Украина. Кстати, Украина содержала эти ракеты на свои средства.

Не умаляя сдерживающей роли ядерного оружия, все же следует подчеркнуть, что все ядерные страны должны быть жизненно заинтересованы в том, чтобы поддерживать баланс ядерных сил на самых низких уровнях, которые приемлемы для их экономик. Ядерное оружие не боится дисбаланса соотношения сил.

Китай заявлял, что в условиях сохранения Договора по ПРО-72 между США и Россией в течение ближайших десяти лет он не намерен наращивать свой ядерный потенциал, а будет лишь совершенствовать его на уровне 400-500 боезарядов. Великобритания в 2000 году сократила свои ядерные силы в одностороннем порядке более чем на 20%, а по тротиловому эквиваленту почти на 60%. Великобритания и Франция в 2000-2005 годах вместе будут иметь примерно 1,2 тысячи ядерных боезарядов.

По заявлению главнокомандующего РВСН, которое было сделано на пресс-конференции 19 февраля 1998 года, на вооружении находятся 756 пусковых установок и около 3,6 тысяч ядерных боезарядов. Боевой ядерный потенциал страны делится на три составляющих: 60% - РВСН, 30% - ВМФ, 10% ВВС. Несмотря на то что в среднем 60% ракетных комплексов исчерпали гарантийные сроки, сохранен высокий уровень их боеготовности, заверил главком.

В соответствии с Договором СНВ-2 Россия имела право оставить на вооружении 105 МБР РС-18 (СС-19), сняв с каждой из них по пять боеголовок из имеющихся шести. Это означает, что к 2003 году на вооружении РВСН будут состоять 500-600 боеголовок.

Более сложное положение складывается в области морского компонента стратегических ядерных сил. Начиная с 1990 года в стране не введен ни один ракетный подводный крейсер стратегического назначения (РПК СН). Находящиеся в боевом составе РПК СН, срок службы которых рассчитан на 20-25 лет, выходят из строя ранее установленного срока вследствие непрохождения ими регулярного (через каждые 7-8 лет) среднего ремонта, на который не хватает финансовых средств. По ориентировочным данным, к 2007 году в боевом составе морского компонента стратегических ядерных сил останутся 700-800 единиц боезарядов.

В соответствии с Хельсинкскими договоренностями в марте 1997 года и закрепленными протоколом, подписанным министрами иностранных дел в сентябре 1997 года в Нью-Йорке, срок выполнения Договора СНВ-2 продлен до 31 декабря 2007 года. Это облегчает России экономическое бремя, связанное с разоружением стратегических ядерных сил и их перевооружением, и дает право сохранить до указанного срока многозарядные МБР, в том числе и тяжелые. С учетом продления гарантийных сроков эксплуатации ракет это позволяет сохранить достаточно высокий ракетно-ядерный потенциал государства. Стратегическая авиация, которая сейчас насчитывает около 800 боезарядов, учтенных в Договоре СНВ-2, тоже скорее всего будет сокращаться по тем же причинам. Тем более известно, что прекращено строительство самолетов ТУ-160. Видимо, следует рассчитывать не более чем на 500 боезарядов стратегической авиации.