Василий Смирнов - Крымское ханство в XVIII веке

Во всей этой истории самое любопытное представляет мотив, по которому Порта уважила настояния татар на смене хана, — невозможность заставить их повиноваться своим распоряжениям при тогдашних обстоятельствах. Ввиду столь ясных и очевидных причин легкой смены ханов нет оснований искать их в том, что «с одной стороны дворянство и даже сами князья крови Гирея были подкуплены Портой; и с другой предрассудок веры заставлял всех Мусульманов почитать Великого Султана преемником Халифов, хранителем ключей Мекки и главою веры», — как это делает Сестренцевич-Богуш.

При воцарении Сеадет-Герай-хана III (1129—1136; 1717-1729) впервые произведено было отобрание у прежнего, отставного хана Кара-Девлет-Герая пожалованной ему, по исконному обычаю, из султанской казны инвеституры — дорогих одежд и кинжала. Для приведения в исполнение этого никогда прежде не бывалого разжалования был командирован из Порты капыджи-баши. Такое непочтительное обращение Порты с Кара-Девлет-Гераем вскоре свело этого семидесятилетнего старика в могилу. Он погребен в Ямболу в местной мечети.

Такое, уже более потом не повторявшееся поругание личности отставного хана Порта позволила себе, вероятно, ввиду того, что само население крымское не питало никакого уважения к личности Кара-Девлет-Герая. Каприз Порты был посадить на ханский трон Кара-Девлета — ничего не стоило ей и третировать его, так как он происходил из ненавистного крымцам побочного поколения.

Но и при новом хане не восстановилось спокойствие в подвластных ему черкесских пределах. Кроме того, у него возникло недовольство своими родичами: назначенный нур-эд-дином Аадиль-Герай-султан вскоре отказался от этого звания, и на его место был назначен Ислам-Герай. Сеадет-Герай-хан успел еще совершить одну кампанию против немцев в союзе с османской армией, где долго, в ожидании его прибытия, медлили с решительными против неприятеля действиями. Хан в этот раз привел с собою 60-70 тысяч человек; но, замечает турецкий историк, в армии не находилось опытного полководца, поэтому и не знали, что делать; кроме того, страшно боялись немцев. К этой трусости турок присоединились еще беспорядки и несоблюдение дисциплины в армии, против которых сам бы Аристотель с Платоном, по выражению турецкого историка, не придумали никаких мер, и поражения оттоманских войск продолжались, несмотря на прибытие крымской подмоги и смену военачальников. Волей-неволей пришлось принять посредничество иностранных послов по заключению мира с немцами в шеввале 1129 года (октябрь 1717). В начале следующего года ханскому полчищу, по миновании в нем надобности, было дано позволение вернуться в свои места, и приказано при этом возвратить мирным валахам захваченных татарами пленников. Когда перед этим хан отправился из Адрианополя, получив обычные подарки, ему поручено было положить конец своевольным действиям Бахты-Герая, прозванного «Дели-султан», то есть «Отчаянный султан», на которого русский посол явился в Порту с жалобой, что он, набрав шайку татар, производит с нею опустошительные набеги на русские окраины, вопреки существующему между Россией и Портой мирному трактату.

Но более всего хан, конечно, заботился о собственных выгодах. Черкесы, видя ослабление могущества крымских ханов, начали отказывать в платеже им «погрешнои дани» невольниками. А между тем другой источник ханских доходов — грабежи и набеги на христианских соседей — в силу изменившихся обстоятельств иссякал. Каплан-Герай, мы видели, поплатился уже за чрезмерно хищнические замыслы против черкесов; но это не остановило его преемника продолжить начатое предшественником. В начале 1132 года (1720) он испросил у Порты разрешение произвести набег на черкесов, которое и было ему дано. Хану вместе с разрешением пожаловано было еще под именем «расходных» — «харджлык» — от султана 8000 гурушей, и отдан был приказ о присоединении к татарской ханской армии вспомогательных сил из войск османских, расположенных в пределах Крыма. Хан, получив полномочие ведать все дела черкесские по своему усмотрению, с многочисленным войском вторгся в Кабарду и провел там около двух лет. В кратком турецком очерке «Крымской истории» и у Говордза [38] Генри Хойл Хауорт (Henry Hoyle Howorth; 1842—1923) — английский историк, писатель, археолог, этнограф. говорится, что Сеадет-Герай во время этого похода попался в плен и после возвращения из плена был низложен; между тем в других источниках нет ни слова о плене хана. Сравнительно более подробный рассказ об этом походе Сеадет-Герай-хана находим в «Краткой истории», хотя и не вполне согласный с другими источниками. Сейид-Мухаммед-Риза, например, говорит, что хан по возвращении в столицу отправил сына своего Салих-Герая выжить мятежного Бахты-Герая из его убежища и водворить в румелийские области. Но поход Салиха был неудачен, и тогда хан решил двинуться самолично; но тоже без всякого успеха и только напрасно потерял драгоценное время: вслед за этим пошли волнения и смуты в самом Крыму, повлекшие за собой свержение хана, о чем Риза рассказывает по обычаю витиевато-многословно. В конце концов хан, видя вокруг себя поголовную измену, предоставил все воле Божией, а сам отправился в Порту, где и был отрешен; ханство было предложено «с некоторыми условиями» Каплан-Гераю, привезенному в Порту, но тот отказался, ив 1137 году (1724—1725) был сделан ханом Менглы-Герай-хан II.

Сейид-Мухаммед-Риза называет письмо, посланное мятежниками Сеадет-Герай-хану, «противообычным», а кляузу, отправленную ими с депутацией в Порту, «непристойной и безграмотной». По сути, эта кляуза крымцев скорее может служить доказательством их дерзкого самоуправства, чем изобличением злоупотребления властью со стороны хана. Мотивы недовольства их Сеадет-Гераем на вид слишком слабы, чтобы могли служить достаточным основанием для его свержения. Но каждый век и каждый народ имеет свои воззрения на нравственные обязанности человека вообще и правителя в особенности. Историк Халим-Герай [39] Халим-Герай (1772—1823) — турецкий историк, поэт; представитель династии крымских Гераев; автор сочинения «Гюль-бюн-и ханан» («Цветник ханов»), в котором излагаются биографии крымских ханов. так характеризует Сеадет-Герая: «Он славился своей щедростью и милостивостью, но был порицаем за отсутствие в нем мужества и храбрости. Был пристрастен к охоте и большую часть времени проводил в разъездах по степям и лугам, занимаясь под предлогом охоты ловлей в объятия газелеоких красоток. В ранние годы юности он выделялся из среды сверстников красивой наружностью и статностью фигуры и, точно царский штандарт, возвышался ростом среди народа, а под конец от тучности и массивности тела, как носилась молва, он не мог ни ходить, ни двигаться». Значит, Сеадет-Герай-хан был сибарит, чем только дразнил плотоугодный аппетит татарских вельмож, не давая, однако же, им средств для удовлетворения этого аппетита. В этом заключалась и вся его виновность пред ними.