Алексей Смирнов - Арабо-израильские войны

Таким образом, "erreur de jugement" - то есть ошибка или просчет в суждениях - нескольких арабских интеллигентов в сущности послужила, помимо прочего, одной из первопричин всей последующей палестинской драмы.

Израильское руководство принесло свои извинения по поводу случившегося в Деир Яссине, и, наверное, многие рядовые израильтяне считали, что как-нибудь все обойдется. Но не обошлось. И арабский ответ был ужасен. Он случился всего лишь на четвертый день после 9 апреля.

Но сначала несколько слов о месте действия. Если Деир Яссин представлял собой Богом забытую деревушку (расположенную хотя и вблизи самого Иерусалима), то гора Скопус с находящимися там "Хадасса-госпиталь" и университетом "Хебрю" была центром израильской медицины и научной мысли того времени. Она находилась на некотором расстоянии от города, и путь на нее - так называемая Хадасса-Роуд - пролегал через плотно заселенный арабский квартал Шейх Джерра. После 29 ноября сообщение с еврейским анклавом было затруднено. "Легковушки" и автобусы с еврейскими пассажирами обстреливались, грузовики с грузами перехватывались. Постепенно "Хагана" перешла на систему конвоев. И вот такой очередной конвой выходил утром 13 апреля. В его состав входили две бронемашины (естественно, передовая и замыкающая), две "скорых помощи" (где, кстати, находились два террориста из "Иргун-Штерн", получившие ранения в Деир Яссине), два автобуса с медиками, преподавателями и исследователями и четыре грузовика, которые везли продукты, а также стальные балки, цемент и "колючку", необходимые для укрепления позиций на горе Скопус. Необходимо отметить, что "Хагана" использовала гору Скопус уже чисто в оперативных целях. Оттуда открывался хороший обзор всех северных и восточных подходов к городу и даже внутренней части Старой крепости.

Уходивший около 9 часов утра конвой не знал, какая судьба ему уготована. Зато об этом почти точно знал портной по имени Мохаммед Неггар. Он возглавил операцию того дня. Очевидно, в промежутках между сеансами примерок и глажкой готовых изделий он с сообщниками изготовил, как мы сейчас говорим, фугас, затем в ночной тьме закопал его прямо посреди дороги на выезде из Шейх Джерра.

К утру 13 апреля все было готово. Укрывшись в окрестных домах, Неггар и помощники с напряжением следили за движением конвоя. Где-то около 9 часов утра передняя аутомитрайеза вышла в нужную точку, и Неггар лично замкнул электродетонатор (вот такие тогда были в Палестине портные!). Но он не рассчитал буквально чуть-чуть, и взрыв прозвучал ровно на секунду раньше, чем требовалось. Броневик не разнесло на куски, он просто упал в кратер, разверзшийся перед ним. Тут же из окрестных домов на машины конвоя обрушился шквал ружейного огня. Поняв, что дело плохо, четыре грузовика, одна машина "скорой помощи" и замыкающий броневик сумели развернуться и уйти в Западный Иерусалим. Передний броневик, вторая "скорая" и, самое главное, два автобуса с людьми были выведены из строя, потеряли ход, и теперь уже их оставалось только добить. Судьба почти что ста человек была во власти храброго портного. Но, наверное, на тот момент эта сотня евреев считала, что еще не все потеряно и что так или иначе их выручат.

Полковник Джек Черчилль, ответственный за эту зону Иерусалима, не был ни антисемитом, ни сторонником арабов. Несмотря на свой богатый боевой опыт, включавший десантную операцию во французском Дюнкерке и высадку на итальянской Сицилии, он продолжал оставаться "человечным человеком". Поэтому, получив известие о непонятной, но очень интенсивной стрельбе, разгоревшейся в квартале Шейх Джерра, он лично отправился на место событий.

Быстро разобравшись, что происходит, он сначала попытался утихомирить арабов с помощью громкоговорителя. Но это не удалось. После этого Джек Черчилль срочно попросил подкреплений и разрешения применить силу для разгона арабских стрелков, засевших в укрытиях вдоль Хадасса-Роуд.

Но вот дальше случилось непонятное: в течение долгих часов полковник не получил ни помощи, ни разрешения. Что это было: полное безразличие, какая-то глупость или мстительное желание покарать евреев за содеянное в Деир Яссине - до сих пор неясно.

Солнце поднималось все выше, бронированные кузова автобусов раскалялись все больше и больше. Внутри, в удушливом пороховом дыму, над головами сгрудившихся пассажиров, несколько сопровождавших охранников разряжали обоймы своих "маузеров" сквозь бойницы. Хотя арабы подбирались все ближе и ближе, осажденные все еще надеялись, что помощь и спасение придут в лице братьев из подпольной армии "Хагана".

Но и тут им не повезло. Именно в тот день все руководство Еврейского Агентства находилось в другом месте, принимая на Центральном автовокзале второй пришедший после 6 апреля конвой из 165 грузовиков. Узнав о нападении, Шалтиель сделал попытку уговорить начальника конвоя срочно отрядить все эскортные броневики на Хадасса-Роуд. Но тот категорически отказался, сославшись на строгий приказ немедленно возвращаться в Тель-Авив.

После этого Шалтиель распорядился собирать всех свободных людей с оружием и начинать их переброску на место инцидента. Но здесь англичане сработали на удивление быстро. В категорических выражениях "Хагана" была предупреждена, что любая попытка несанкционированного вмешательства в создавшуюся ситуацию вызовет жестокий отпор со стороны британских властей. Шалтиель был вынужден отменить свое распоряжение.

С крыш и из окон, с террасс и балконов, с Масличной горы и горы Скопус половина жителей Иерусалима следила за агонией конвоя на Хадасса-Роуд. Одни - с торжествующим злорадством, другие - с невысказанной болью. Только после полудня англичане стали выдвигать свою бронетехнику, но все время что-то мешало: то заклинило пушку у переднего броневика, то долго решали, какого рода дымовыми снарядами обстрелять арабские позиции. К 15 часам пополудни все было кончено. Осажденные так и не получили помощи, а их собственные силы иссякли. Сначала автобусы забросали "молотовскими коктейлями", затем просто облили бензином и подожгли. Увидев заполыхавшие костры, англичане дружно пошли в атаку и в 15.30 полностью овладели дымящимися останками машин. С разными степенями ожогов и ранений удалось спасти где-то с дюжину человек. Итог смерти был внушителен: погибло 75 человек, из них 24 трупа так и не были до конца опознаны. Все 75 человек за 6 часов до этого были абсолютно здоровыми людьми, и, как говорят израильские авторы, "они прибыли в Палестину лечить, а не убивать". Приводятся их имена: Хаим Ясский, офтальмолог с мировым именем, и его жена, доктор Ехуда Матот, Эстер Пассман, доктор социологических наук и другие.