Джеральд Хокинс - Кроме Стоунхенджа

На рассвете я вернулся в Солсбери, чтобы разобраться в вихре событий. Я шел по тихим улочкам мимо старинных лавок и через каменный портик спустился к Эйвону. Прекрасный готический собор уходил в небо и отражался в реке. Старейшие часы Британии, отмечавшие время задолго до изобретения маятника, задолго до рождения Галилея, отмечали и этот ранний час. Солнечный свет золотил верхушку самого высокого в Англии (123 м) шпиля, из века в век дарившего людям вдохновение. Знаменитый пейзажист Джон Констебл много раз писал Солсберийский собор; один такой шедевр висит в лондонской Национальной галерее, а другой – в собрании Фрика в Нью-Йорке. Архитекторы утверждают, что этот собор – «средневековый человек, устремляющийся к небесам», как его кто-то описал, – представляет собой великолепнейший образец монументальной готики на Британских островах.

Ось собора ориентирована точно с запада на восток. Высокий алтарь отмечает место восхода Солнца – среднее для всех времен года. Такая ориентация была обязательной для всех христианских церквей, причем она носила астрономический, а не географический характер – направление бралось на Солнце, а не на Иерусалим. Ориентация на Солнце, утверждает «Новая католическая энциклопедия», «обязана своим происхождением космической ориентации греко-римских храмов». Она имеет эсхатологическое значение и связана с идеей неба, смерти, загробного суда. Идея эта носит дохристианский характер, и ориентирование храмов на Солнце представляет собой обычай, корни которого уходят далеко в языческое прошлое.

Продольная ось Солсберийского собора параллельна линии равноденствия F – № 93 в Стоунхендже, стороне основания пирамид в Гизе и оси храма, зажатого в лапах Сфинкса. Этот храм в египетской пустыне, от возведения которого до начала нашей эры прошло гораздо больше времени, чем от начала нашей эры до закладки города Солсбери, посвящен Ра-Горахте, солнечному диску, встающему над горизонтом, богу и символу жизни. Псевдо-Германус из Константинополя через три тысячелетия после создания пирамид и за три века до того, как были расшифрованы иероглифические молитвы богу-солнцу, обновляет эту тему: «Христос – наше Солнце, и с Востока воздвигнет он рай, которого мы лишились». Самое слово «ориентация» происходит от латинского orior – «подниматься, восходить». Папа Григорий добавил антиязыческую поправку: «Поклоняйтесь Сыну Божьему, а не богу солнца», – сказал он.

Я задумался о тонких, часто неприметных нитях, которые связывают прошлое с настоящим. Обычай сохраняется и обретает новую силу через воссоединение культур над пропастями пространства и времени.

Стрельчатая арка, неизменная принадлежность готической архитектуры, унаследована из древнегерманских построек. Филарет, средневековый зодчий, утверждает, что готическая арка повторяет форму двух молодых деревьев со связанными верхушками, как в неолитических деревянных хижинах. Прихожане молятся в соборе лицом к восточному окну – так некогда древние германцы созерцали германского солнечного бога Бальдура в дверь хижины.

Бостонский Пень – башня главной церкви Бостона (линкольнширского, а не массачусетского) – служит маяком, указывающим восток. В прежнее время на башне вывешивались фонари, чтобы помочь кораблям в море и путникам на болотистых равнинах. Не здесь ли источник идеи Поля Ревира? Это – сооружение, посвященное богу времени. Архитектура его вся пронизана магией чисел: 365 ступеней винтовой лестницы.

7 окон, 12 колоколов. Жизнь средневекового человека вся была расчислена по датам. Неумолимый ход дней, месяцев, лет был божественной тайной, соприкосновением с богом.

Эйвон струился, прозрачный и быстрый. Его воды омывали остров, который Нью-Сейремское общество выбрало для своего Стоунхенджского музея. Постройка этого комплекса, объединяющего задачи музея и научно-исследовательского центра, намечена на конец 70-х гг. Песчаная дорожка над рекой привела меня к мостикам, за которыми начинался луг. Внизу, у самого дна, плыла против течения форель – так быстро, что ей удавалось оставаться на одном месте, словно повиснув. Утренний ветерок перебирал листья ив. Старинный центр сельской округи естественно следовал цикличной пульсации ритма – пульсации, синхронной Солнцу.

В дни Томаса Гарди в город на заре въезжали фургоны со свежими деревенскими продуктами. Рынок наполнялся продавцами и покупателями. Его хлопотливая жизнь достигала апогея к полудню, потом замирала в обеденном веселье трактиров, а затем фермеры вновь разъезжались по сельским дорогам.

В Солсбери есть несколько чудесных книжных магазинов – очень старых и очень пыльных. Чего только не найдется на тесно установленных полках и в штабелях кожаных томов на полу – романы, памфлеты, стихи, старинные рукописи. Вот тут и надо искать литературу о Стоунхендже. Как правило, книга, посвященная Стоунхенджу, быстро превращается в библиографическую редкость. В каталогах значатся сотни названий, но тираж почти всегда был очень невелик, а многие труды печатались самими авторами. Ни в одной библиотеке нет всех этих книг – ни в Библиотеке конгресса, ни в Британском музее.

Рис. 3. Самая ранняя перспективная зарисовка Стоунхенджа из голландской рукописи 1574 г., нарисованная чернилами и тонированная акварелью.

Рис. 4. Гравюра из «Британии» Кэмдена (1586).

Рис. 5. Общий вид, опубликованный д-ром Чарлтоном (1633).

Самый ранний дошедший до нас перспективный рисунок Стоунхенджа был сделан в рукописи неким Л. Д. Г. в 1574 г. Общее сходство сохранено, если принять, что наблюдатель смотрел с северо-запада на юго-восток. Одна из опор большого трилита (камень № 56) наклонена не так, как в действительности, а камень № 16 нарисован вне сарсенового кольца.

На следующем рисунке в «Британии» Уильяма Кэмдена (1586) Стоунхендж искажен почти до неузнаваемости. На нем изображены люди, выкапывающие кости, а пригорок, имеющийся на рисунке Л. Д. Г., превращен в несуществующий замок. Антиквар Колт Хор заметил: «Кэмден настолько вопиюще ошибся в числе кругов, что, по моему мнению, он сам там никогда не бывал». Возможно, Кэмден поручил какому-нибудь художнику снять копию с рисунка Пейпера (рисунок этот появился на 12 лет раньше, а у Кэмдена дан тот же ракурс). Добавочные камни вне сарсенового кольца могут обозначать Пяточный и Алтарный камни. Кэмден считал, что камни Стоунхенджа, возможно, «были сделаны искусственно из чистого песка, замешаны и вылеплены с помощью некоего клеящего и липкого вещества…»