Санш Де Грамон - История шпионажа

В апреле 1960 года вице-адмирал Гиман Риковер сообщил комиссии конгресса США по атомной энергии, что одним из производителей игрушек выпущена модель атомной подлодки класса «Поларис», причем копия сделана настолько точно, что, по словам вице-адмирала, «хорошему судостроителю будет достаточно одного часа для того, чтобы бесплатно получить информацию, стоящую миллионов долларов».

Описание, прилагавшееся к игрушке, гласило:

«Эта модель подлодки, несущей баллистические ракеты с ядерной боеголовкой, — еще одна модель из серии, выполненной в точном соответствии с параметрами, приведенными в светокопиях документов ВМС США. Пользуясь этой возможностью, мы хотели бы поблагодарить Отделение электрооборудования корпорации „Дженерал дайнемикс“ за предоставленные данные. Создание точной копии подводной лодки было бы невозможным без этого сотрудничества. Эта модель представляет полный интерьер субмарины, включая отделение ядерного реактора, командную рубку, каюты команды и две ракеты „Поларис“. Масштаб Вашей модели составляет 1:300».

Адмирал Риковер сказал, что он был в ужасе от того, что модель попала в продажу, и добавил, что если бы он был русским, то был бы очень благодарен Соединенным Штатам за их щедрое предложение подобной информации всего за 3 доллара. Адмирал, известный как «отец атомной подводной лодки», заявил, что модель дает точные данные о размере реакторного отделения и количестве команды, необходимой для управления судном. Однако какой-то европейский ученый, когда его спросили, что он думает по поводу протестов адмирала, сказал: «Даже если бы русские могли завладеть светокопиями чертежей субмарины, это вряд ли имело какую-то цену, ибо они настолько огромны, что для хранения требуется трехэтажный дом. А если они у вас окажутся, перевод данных в метрическую систему обойдется во столько, что будет дешевле сконструировать свою подлодку».

Этот же ученый, незадолго до того вернувшийся из СССР, сказал, что русские публикуют больше научной информации, чем американцы. Он подчеркнул, что можно свободно получить сведения об атомных разработках и что русские даже выпустили книгу, называющуюся примерно так: «Американская ракета „Вэнгард“, почему она не летает и как сделать так, чтобы она стала летать».

Однако другие ученые отмечали, что атомные заводы Советского Союза засекречены слишком сильно и обычно их скрывают под другими названиями. Например, аналог Комиссии по атомной энергии в СССР назван Министерством среднего машиностроения.

В это время советские ученые приехали в США, чтобы осмотреть американские атомные установки. Группа, которую возглавлял председатель Комитета по использованию атомной энергии В. С. Емельянов, провела 21 день в поездках по атомным станциям Соединенных Штатов. Сам адмирал Риковер показывал им АЭС «Шиппингпорт» около Питтсбурга. Следующей остановкой была АЭС «Энрико Ферми» около Эри в штате Пенсильвания, затем группа посетила Национальную лабораторию Аргонн, где русские осматривали реакторы и изучали процесс получения плутониевого топлива. В. С. Емельянов с уважением отметил аккуратность проведения работ. Советские ученые посетили Оук-Ридж, Беркли, Лос-Аламос, где узнали детали получения плазмы и удержания ее в магнитной ловушке. Один из гостей сказал во время поездки: «Вы размещаете свои реакторы в круглых зданиях, а мы в прямоугольных, но в этом единственное различие». Американцам пришлось поверить ему на слово, потому что они так и не смогли совершить такую же поездку по Советскому Союзу.

Профессор Иллинойсского университета Питер Аксель оказался в затруднительном положении, когда правительство поручило ему организовать обмен делегациями ученых между СССР и США в 1959 году. Он отмечал впоследствии, что у советской стороны нет никаких законов, регулирующих подобные обмены, добавив при этом, что, несмотря на все его усилия, он так и не узнал, от какой организации Советского Союза должно исходить ответное приглашение. Аксель также подчеркивал, что у него сложилось впечатление, что «Советы пытаются избежать ответных визитов, связанных с некоторыми техническими и научными вопросами».

Эдуард Теллер, венгерский физик, сыгравший ключевую роль в разработке водородной бомбы, писал в одной из журнальных публикаций, что можно многое сказать о свободном обществе и отсутствии засекреченности определенных научных достижений. «В Америке, — писал он, — люди не любят работать тайно. Обстановка секретности заставляет наших лучших ученых уходить из тех областей науки, развитие которых особенно важно для нас. Большинство предпочитает работать там, где поощряется свободный обмен идеями, что может сделать тебя известным».

Секретность, по мнению Теллера, по своей сути похожа на инфекцию. Она воздвигает стены между друзьями, делает невозможными открытые обсуждения на международном уровне. Открытость в определенной степени помогла бы сплочению мира. С другой стороны, по мнению Теллера, в России секретность стала образом жизни, что особенно чувствуется в области ядерных разработок.

Таким образом, обсуждая проблему доступности информации, мы оказываемся между требованиями элементарной безопасности и верой в то, что секретность не поощряется в свободном обществе. Мы жалуемся на то, что русские получают много информации из наших открытых источников, но предложения ввести цензуру вызывают еще большие протесты.

2. Существует вопрос: как сделать работу разведывательной и контрразведывательной организаций эффективной в условиях демократического государства? Эта проблема влияет на деятельность двух организаций США — ФБР, отвечающего за контрразведку и внутреннюю безопасность, и ЦРУ, в чьем ведении находится внешняя разведка.

Дж. Эдгар Гувер долгое время был фаворитом многочисленных комиссий, изучавших работу агентства, которое он возглавлял. В докладе комиссии, изучавшей в 1955 году работу разведывательных организаций, говорится: «Нами установлено, что ФБР, благодаря личным качествам своего директора, стало агентством, которое можно ставить в пример подобным организациям. Мы признаем, что ФБР ведет наиболее успешную контрразведывательную работу».

Тем не менее Гувер критиковал устаревшие, по его мнению, законы США, которые сдерживают работу этой организации. Он выделял четыре основные помехи:

1. Требование открытого слушания дел, из-за чего правительство не выдвигает никаких обвинений, так как в таком случае нужно вносить секретную информацию в протокол. В Великобритании, например, дело советского агента Джорджа Блэйка слушалось в 1961 году при закрытых дверях. В США основным методом стало убеждение подсудимого в том, что он выиграет от того, что признает свою вину. Закрытое слушание часто обменивается на мягкий приговор. Так, в 1957 году после признания своей вины в шпионаже был приговорен к семи годам заключения Джек Собл. В 1961 году его брата Роберта, фигуру менее важную в шпионаже, приговорили к пожизненному заключению, т. к. он отверг все обвинения в шпионаже.