Григорий Кваша - Теория войн

Течение войны также указывает на ось главного столкновения. Германия с Россией воюет вяло, ее главный враг на западе. Россию это вполне устраивает, ее интерес на Южном фронте. Тут вся боль и ярость войны. В Галицийской битве противник был разбит, к 21 сентября русские войска заняли почти всю Восточную Галицию и почти всю Буковину. Это был грандиозный успех, чрезвычайно важный для понимания смысла войны. Прославленный Брусиловский прорыв 1916 года, кстати, – это опять же Галиция и Буковина. Получается тот самый искомый перекос: все российские успехи на Австрийском направлении, на Германском же направлении невнятные действия и даже неудачи. В чем причина перекоса? Немец не цеплял, не заводил и не провоцировал, что для русской армии, да еще в Имперском цикле, да в Идеологическом периоде чрезвычайно важно. А вот Австро-Венгрия цепляла. Чем? Своими зверствами в отношении многих славянских народов, особенно же русинов. Кстати, проигрывая России, Австро-Венгрия успевала побеждать то сербов, то румын, то итальянцев.

Своевременно выйдя из войны, Россия трансформировала свою внешнеполитическую силу во внутриполитическую, что очень точно соответствовало теории. Ну а как же война? – могли спросить союзники, собственные генералы и офицеры. Надо сказать, что самой войне уход России ничем не грозил. Поражение Центрального блока было предрешено, основная работа была выполнена на совесть, а детали и подробности союзники вполне могли утрясти и сами. И они сделали именно то и именно там, где был главный российский интерес. Германия, конечно, подписала унизительный Версальский договор, но сохранила государственную целостность, а вот Австро-Венгрия (стараниями тех же союзников) была стерта с исторической карты. Ни в настоящем, ни в будущем эта некогда мощнейшая европейская сила никакой самостоятельной политической роли играть не будет.

Новообразованное государство Австрия признавало отделение от нее Венгрии, Чехословакии, к Польше уходила Западная Галиция, к Чехословакии – Закарпатская Украина. Трансильвания и Буковина передавались Румынии, Южный Тироль переходил к Италии и т. д., много земель получала Сербия. Кроме того, Австрии запрещалось иметь постоянную армию. Тоже интересная подробность: Германии только ограничивали численность, а Австрии, у которой, почитай, три четверти страны забрали, – запрещали. То есть главным военным преступником считалась именно Австро-Венгрия, а вовсе не Германия.

Таким образом, сомнений в том, что Тоталитарным двойником Четвертой России до 1918 года была именно Австро-Венгрия, нет и быть не может. Главная ось войны проходила между Россией и Австрией. Ну а Франция с Германией под шумок сводили старые счеты.

Что касается зверств Австро-Венгрии в Первой мировой, то они не получили достаточно широкой огласки. Не нашлось и не находится до сих пор заказчика, поднявшего бы вопрос о геноциде русинов и других народов Австрийского государства. Началось все именно с аннексии Боснии и Герцеговины. Потом пошло-поехало… А там уже и первые концлагеря, не Освенцим или Треблинка, а австрийские Терезин и Талергоф…

И наконец, еще раз анализ по ритмике.

Легко увидеть, что Германии война была не нужна ни с какого бока. Например, германскими социал-демократами на период с 1912 по 1916 год было запланировано сильнейшее сокращение численности армии, что никак не увеличивало ее боеготовность. Начавшаяся война показала, что у немцев мало что получалось.

Великобритания блаженствовала в Политической лакуне (1881–1933) и в войне также не была заинтересована. Что, собственно, и видно: с первых дней англичане, несмотря на союзнические обязательства, стремились увильнуть от войны.

США, Франция, Австрия и Россия находились в боевой форме, но у России каждый день и каждый час были на вес золота – надо все успеть до 1917 года. Фазовый сдвиг минус 4 не велел медлить. Надо ковать железо. Сил и времени на Германию у России попросту не было. Главное – успеть смертельно ранить Австрию, которую потом добьют французы и итальянцы.

Что касается Идеальной Теоретической войны (1909–1917), то она при таком фазовом сдвиге может быть только опосредованной. И в определенном смысле она таковой и была, если началом войны считать аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (1908–1909) и жесткое требование о прекращении в Сербии антиавстрийской агитации. Именно это событие, а не убийство эрцгерцога стало теоретическим началом войны между Четвертой Россией и ее первым Западным двойником. Тогда, под угрозой немедленной войны против Сербии, Россия сцепив зубы согласилась на это одностороннее действие, но к войне уже готовилась чуть ли не открыто.

Даже названия мировых войн, которые придуманы отнюдь не в рамках Теоретической истории, очень точно указывают на их смысл относительно центрального для мировой истории Имперского цикла – Четвертой России (1881–2025). Дополнительный смысл этого интуитивного прозрения состоит в том, что был уловлен порядок фаз. Первая фаза – Первая мировая война, вторая фаза – Вторая мировая война.

Продолжая подобный ход мысли, можно было ожидать в третьей фазе Третью мировую войну. И это ожидание реализовалось в устойчивых параноидальных предсказаниях, которые чуть не сбылись в 1962 году. Вот был бы подарок любителям однофакторного мышления! Но сменилась фаза, и привычка воевать «всем миром, всем народом, всей землей» отошла в сторону, а сражение началось только в 1979 году и в не самой жестокой форме.

Что касается общепринятых объяснений причин Второй мировой, то тут ситуация полностью противоположна Первой мировой. Ни о каком недостатке версий речи не идет, никакой мутности и неясности. Напротив, гигантское количество версий, причем все они очень жесткие, твердые, можно сказать – системообразующие. На основе самостоятельно постигнутых версий причин и следствий Второй мировой внушительное количество государств строят свою национальную стратегию и даже смысл бытия. Сильнее всего с этой войной работают Россия, Израиль и, как ни странно, Германия. Пытаются перехватить инициативу неудачники: Венгрия, Финляндия, Япония, прибалтийские карлики… И в этом очевидным образом проявляется характер фазы. Вместо мутной, неясной и уклончивой позиции всех стран-участниц по Первой мировой, по Второй мировой ведется самый жесткий и нелицеприятный спор, в котором ни компромиссов, ни согласия не было и не будет. Во вторых фазах не бывает компромиссов.

Если убрать откровенные нелепости и явные натяжки, то можно высказать общее мнение: война была неизбежной, причем главными в той войне были Германия и СССР. К началу войны все хорохорились, но для серьезных исследователей было ясно, что не та уже Франция и не та уже Англия… А про США тогда еще не научились думать. Германия и СССР – вот две реально могучие военные державы. Именно осознанием собственной слабости во многом объясняется капитулянтская политика европейских держав. Жестокая ошибка по уступке Чехословакии… Да что там, ошибок было множество. И все они шли от слабости. Ну и, конечно, от отсутствия Идеологического периода. С Австро-Венгрией у Франции была война Идентичности, а против Германии шансов не было. Франция практически сдалась без боя и национальное лицо потеряла в гораздо большей степени, чем, скажем, Польша. Англия вяло отмахивалась от немецкой бомбежки. США дремали, собираясь (а может, и не собираясь) влезть в драку под конец, дабы хапнуть побольше. Кроме того, они были заняты Японией, которая оказалась весьма крепким орешком. Таким образом, Германия, над которой извечно довлело проклятие двух (а то и трех) фронтов, в связи с невероятной слабостью Европы впервые получила шанс сосредоточиться в битве на одном фронте. Вместо второго фронта Германия заполучила фантастически крепкий тыл в виде практически объединенной европейской промышленности. Французов и бельгийцев нельзя было послать в окопы, но их можно заставить встать у станка.