Александр Лаппо-Данилевский - Методология истории

В области богословской мысли Шлейермахер создал направление, под влиянием которого Христиан Баур в свою очередь выступил с целым рядом научно-критических трудов по истории Нового Завета и первоначального христианства. Шлейермахер оказал влияние и на Августа Бёка с его филологической школой, подобно тюбингенской, много содействовавшей развитию исторических методов и знаний [260] Zeller E. Christian Baur et l’école de Tubingue, trad. Ch. Ritter. Par., 1883. P. 5–6, 9 и др.; о Бёке см. выше, с. 268–269; о более частных работах филологов — ниже, в главах об интерпретации и о критике. . Впрочем, Нибур, Савиньи и другие ученые также немало способствовали развитию учения об источниках, герменевтике и критике или об отдельных их частях в частном применении их к изучению некоторых памятников письменности. В то же время интерес к методологии источниковедения не замедлил обнаружиться и в среде французских историков: Дону, например, не раз посвящал свои чтения изложению правил «исторической критики» [261] Daunou P. C. T. Cours d’études historiques. T. I. Par., 1842: Critique historique (лекции, читанные автором в Collège de France в 1819, 1821, 1822, 1824–1825 гг.). . Вслед за тем, однако, учение о ней долгое время оставалось без дальнейшей систематической обработки.

С довольно общей, но очень мало определившейся точки зрения, такие проблемы отчасти уже затрагивались в старинных курсах логики и «критики». Бальмес, например, рассуждал об «искусстве достигать истины», между прочим, и в области исторических разысканий; Мазарелла, вообще разумевший под критикой «способность» обсуждать и взвешивать те основания, в силу которых мы признаем наши суждения истинными, также касался приложения ее и к истории: критика, по его мнению, должна дать понятие о значении «морального принципа» в его отношении к истории, а «искусство критики» состоит, между прочим, в интерпретации, в установлении подлинности и в оценке чужих показаний [262] Balmès J. Art d’arriver au vrai, 1845; 8-me éd., trad. E. Manec, 1874; особенно chap. VIII, XI, XX; Mazarella B. Della critica libri tre. Genova, 1868; 2 ed., Roma, 1878–1879, 2 vv., особенно v. II, lib. II, cap. XIII; lib. III, cap. VIII–IX. Ср., впрочем, Prantl С. von . Verstehen und Beurtheilen. M., 1877. . Впрочем, широко ставя проблему, писатели указанного направления все же не подвергали методы собственно исторического изучения систематическому рассмотрению и продолжали смешивать герменевтику с критикой.

Такое же смешение обнаруживается и в позднейшей литературе, посвященной общей методологии источниковедения, все еще очень скромной по объему и слишком мало различающей общую методологию источниковедения от технических правил исторической работы. В числе сочинений подобного рода можно указать на книгу Смедта, посвященную, главным образом, изложению принципов исторической критики, т. е. «искусства отличать истину от лжи в научных разысканиях». Хотя автор не всегда может совладать с религиозным чувством католика, ставшего «болландистом», он все же дает в своей книге систематическую обработку правил «научно-исторической критики». Смедт указывает на те условия, в которых ученый должен находиться при проверке известных данных, и предлагает советы касательно пользования произведениями знаменитых авторов; вслед за тем, показав, какое различие существует между метафизической, физической и моральной достоверностью, а также между разными видами источников, он излагает критические приемы, при помощи которых историк определяет подлинность текстов, подвергает их толкованию и устанавливает степень достоверности показаний; тут же он выясняет и значение отрицательного заключения, т. е. заключения о несуществовании факта по молчании о нем современников, а также гипотетических и априорных заключений, к которым историк приходит, когда он строит конъектуру, основанную на связи между известным ему фактом и фактом, который ему предстоит узнать, или когда на основании «метафизических, физических и моральных законов» он заключает о достоверности или о ложности факта. Таким образом, довольно широко намечая задачу исторической критики, Смедт дает понятие о характере исторической достоверности и тех умозаключений, на основании которых степени ее достигаются, а также рассуждает о специфических приемах исследования главнейших видов источников — письменных, устных и вещественных; но сочинение его не чуждо и некоторых недостатков: он обращает слишком мало внимания, например, на учение об интерпретации исторических источников и придает чрезмерное значение устному преданию, несомненную достоверность которого будто бы можно восстановить. [263] Smedt Ch. de . Principes de critique historique. Liège, 1883.

Смедт оказал некоторое влияние на последующую литературу, касавшуюся методологии истории; Тардиф, например, воспользовался многими его соображениями в своем кратком своде элементарных правил исторической критики текстов и фактов [264] Tardif A. Notions élémentaires de critique historique. Par., 1883, рус. пер. М. Агеева. Воронеж, 1893. , а Фортинский пополнил их библиографические указания, изложил «основные их воззрения» и высказал еще несколько дополнительных замечаний, например, касательно значения географии для истории. [265] Фортинский Ф. Опыты систематической обработки исторической критики в Киевск. унив. изв. 1884, авг. С. 1–32.

Ввиду тесной зависимости, какая существует между специально историческими методами изучения и тем родом материала, в применении к которому они развиваются, самое учение о них можно, конечно, найти и в более специальных руководствах, особенно в рассуждениях о задачах и методах филологии, археологии и дипломатики. В области филологии, например, после Бёка, отождествлявшего филологию с историей, учение о методах филологического исследования получило свое самостоятельное значение и развитие в трудах Бласса, Пауля и Тоблера [266] Blass Fr. Hermeneutik und Kritik, см.: Iw. Muller’s Handbuch der Klass Alterthumswissenschaft. Bd. I. 4 Aufl. München, 1910; рус. пер. Л. Воеводского. Од., 1891; Paul Н. Grundriss der germanischen Philologie, 2 Aufl. Strassburg. Bd. I (1910). S. 159–247; Gröber G. Grundriss der Romanischen Philologie. 2 Aufl. Strassburg. Bd. I (1904–1906) II — r Teil. . Впрочем, до появления их руководств многие ученые уже касались и тех приемов исследования, которых археолог должен придерживаться; Преллер, например, широко понимал область археологии и наметил главнейшие методы изучения «монументальных памятников»; вслед за ним Зиттль, также понимавший археологию в смысле изучения вещественных памятников древности, попытался составить целый учебник, в котором весьма обстоятельно изложил приемы собирания и группировки предметов древности, а также обратил внимание на применение герменевтики и критики к археологическому материалу [267] Preller L. Ueber die wissenschaftliche Behandlung der Archaeologie (1845), см.: Ausgewählte Aufsätze. Berl., 1864. S. 384–425; Sittl K. Archäologie der Kunst, см.: Iw. Müller’s Handbuch der klassischen Alterthumswissenschaft. Bd. VI. München, 1895 (с множеством библиографических указаний). Ср. еще Hostmann Chr. Studien zur vorgeschichtlichen Archäologie. Braunschweig, 1890 и др. . Довольно значительное развитие получила и та отрасль методологии источниковедения, которая связана с дипломатикой; Зиккель, Фиккер, Бресслау Жири, Редлих и другие много сделали для того, чтобы установить способы разработки актов (в особенности публичных, императорских и папских грамот) в связи с историей их возникновения в известных канцеляриях, их интерпретацией и критикой. [268] Giry A. Études de critique historique // Rev. Hist., 1892, Mars-Avril (о развитии дипломатики, в особенности с XVI в., когда руководства по дипломатике стали впервые появляться); Sickel Th. Die Urkunden der Karolinger, 2 B-de (1867) и др.; Ficker J. Beiträge zur Urkundenlehre, 2 B-de (1877 и 1878); Bresslau H. Handbuch der Urkundenlehre für Deutschland und Italien. Bd. I (1889); Giry A. Manuel de diplomatique. Par., 1894; Erben W., Schmitz L. — Kallenbery und Redlich O. Urkundenlehre, I Teil. München u. Berlin (1907).