Иосиф Телушкин - Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии

Фараон высоко оценил как толкование сна, так и мудрые советы Йосефа и назначил его руководителем всех мероприятий по спасению Египта во время голодных лет. «Только престолом (своим) я буду больше тебя», – обещал он Йосефу (41:40).

Выражение «семь тучных лет и семь тощих лет» вошло в число еврейских идиом, обозначая благополучие, за которым следуют несчастья, или богатство, которое сменяется бедностью. В недавние времена «семью тучными годами» часто считали 1967–1973 гг. – время успешного развития Израиля после его победы в Шестидневной войне, а период после 1973 г., начиная с Войны Судного дня – «тощими годами».

Как все человечество произошло от Адама и Хавы, так и все евреи (кроме новообращенных в иудаизм) произошли от патриархов. Авраам и Сара имели одного сына, Ицхака, который, в свою очередь, передал традиции монотеизма одному из своих детей – Яакову. Яаков имел двенадцать сыновей от четырех жен, и потомки каждого из них образовали отдельные племена – «колена». Это шестеро сыновей от его первой жены Леи (Реувен, Шимон, Леви, Йеѓуда, Исахар и Звулун); двое от Рахели (Йосеф и Биньямин), двое от Зилпы: Гад и Ашер, и двое от Били: Дан и Нафтали (Брейшит, 35:23–26).

За столетие египетского плена (см. гл. 14) евреи сохраняли свое племенное деление. Йеѓошуа (Иисус Навин) делит землю Кнаана на отдельные участки для каждого племени. Потомки Йосефа получают вдвое больше земли, а два этих племени получают названия по именам двух его сыновей – Эфраима и Менаше. Одно колено – левиты – совсем не получило земли для проживания, хотя левитам было отведено несколько городов. Им отводилась роль духовных учителей для прочих колен, каждое из которых облагалось налогом на содержание левитов.

После смерти царя Шломо еврейское государство распадается надвое: десять колено бразуют Израильское царство, а оставшееся (не считая левитов) колено Йеѓуды – Иудейское царство. В 722 г. до н. э. ассирийцы покоряют Израиль, угнав и рассеяв его население. Дальнейшая судьба десяти колен неизвестна. Поэтому все современные евреи произошли либо от левитов (или от рода внутри этого колена – священников коганим), либо от колена Йеѓуды (см. «Десять потерянных колен», «Отделение северных колен», «Священник, левит, израильтянин»).

Моше – одна из ключевых фигур Торы. Действуя от имени Б-га, он выводит евреев из рабства, насылает на Египет десять казней, возглавляет в течение сорока лет скитающихся по пустыне евреев, приносит им закон с горы Синай и готовит их к вступлению в страну Кнаан. Собственно, в четырех последних книгах Торы кроме Моше больше ни о чем не говорится (не считая самих законов).

Моше родился в период пребывания евреев в египетском плену, в тот страшный момент, когда фараон приказал утопить всех еврейских младенцев мужского пола. Его мать Йохевед, желая сохранить сыну жизнь, пускает его в корзине по Нилу. Плач ребенка слышит дочь фараона, жалеет его и усыновляет (Шмот, 2:1–10). Конечно, будущий освободитель евреев не случайно воспитывается как египетский царевич. Если бы Моше рос в рабстве вместе со своими соплеменниками, у него никогда бы не развились гордость, мудрость и смелость, необходимые, чтобы возглавить восстание.

Тора сообщает лишь о трех событиях жизни Моше до того, как Б-г избирает его пророком. Юноша Моше возмущается, увидев, как египетский надсмотрщик бьет еврейского раба, и убивает надсмотрщика. На следующий день он хочет примирить двух дерущихся евреев, но «неправый» из них обижается и говорит: «Кто поставил тебя начальником и судьей над нами? Не думаешь ли убить меня, как убил египтянина?» Моше тотчас же понимает, что он в опасности; ведь хотя высокий статус и защищает его от наказания за убийство простого надсмотрщика, но убийство человека, исполнявшего свои обязанности перед фараоном, может быть истолковано как мятеж против царя. Действительно, фараон приказывает убить Моше, и он бежит в страну Мидьян. Моше явно желал тихо отсидеться, но тут же оказался втянутым в другой конфликт. Семеро дочерей мидьянского жреца Реуэля (которого называли еще и Итро) оскорблены пастухами, и Моше встал на их защиту (Шмот, 2:11–22).

Все три случая, конечно, взаимосвязаны – везде Моше обнаруживает глубокое, почти навязчивое стремление встать на сторону справедливости. Более того, он защищает не только своих. Он вмешивается и когда нееврей угнетает еврея, и когда дерутся два еврея, и когда неевреи угнетают других неевреев.

Моше женится на Ципоре, одной из дочерей мидьянского жреца, и становится пастухом стада своего тестя. Однажды, когда он со стадом удалился в пустыню, ему явился ангел Г-спода в виде горящего, но не сгорающего куста. Символика этого чуда очень показательна: в мире, где обожествлялась природа, Б-г показал, что Он сильнее ее.

Однажды Б-г приказывает Моше – как тот этому ни противился – отправиться в Египет, и вместе со своим братом Аароном он предъявляет фараону простое, но перевернувшее весь мир требование: «Отпусти народ мой». Фараон отказывает просьбе Моше, пока Б-г не насылает на Египет десять казней и сыны Израиля не уходят оттуда.

Несколькими месяцами позже, в Синайской пустыне, Моше взбирается на гору Синай и спускается с нее с Десятью заповедями. Но за время его отсутствия израильтяне предались оргиям и поклонению золотому тельцу. Этот эпизод очень показателен: евреи сохраняют верность Б-гу или Моше, лишь когда Б-г или Моше предпринимают для этого специальные усилия. Иначе сыны Израиля возвращаются в аморальное, доморальное состояние, иногда занимаясь и идолопоклонством. Словно настоящий отец, Моше сердится на евреев, когда они грешат, но никогда не отказывается от них – даже когда это делает Б-г. На гневное обещание Б-га в один из таких случаев уничтожить всех евреев и произвести от Моше другой народ, он отвечает: «(Тогда) сотри и меня из книги Твоей» (Шмот, 32:32).

Закон, который Моше принес евреям, намного шире Десяти заповедей. Помимо многих ритуальных правил, евреям предписывается любить Б-га, равно как и трепетать перед Ним, любить ближних, как самих себя, и любить чужеземцев (т. е. живущих среди них неевреев) – тоже как самих себя.

Вероятно, самое грустное событие в жизни Моше – то, что Всевышний запретил ему вступить в Страну Израиля. Причина запрета отчетливо связывается с эпизодом в книге Бемидбар, когда евреи гневно требуют от Моше обеспечить их водой. Б-г велит Моше собрать всех и сказать «скале пред глазами их, чтоб дала она из себя воду». Раздраженный постоянными жалобами и плачем евреев, Моше говорит им: «Слушайте же, непокорные, из скалы ли этой нам извлечь для вас воду?» Затем он дважды ударяет по скале своим посохом, и вода вырывается наружу (Бемидбар, 20:2–13). Именно этот эпизод неповиновения самого Моше – удары по скале вместо слов (как повелевал Б-г) – обычно приводится для объяснения того, почему Б-г наказал Моше и запретил ему вступать на землю Израиля. Однако это наказание столь несоразмерно проступку, что настоящая причина Б-жьего запрета явно лежит глубже. Скорее всего, как считает профессор Университета в Беркли Якоб Милгром (развивая идеи раби Хананьэля и Нахманида), что проступок Моше состоит во фразе «из скалы ли этой нам извлечь для вас воду?», точнее – в слове «нам», подразумевающем, что именно Моше и его брат Аарон, а не Б-г сотворят чудо. В книге Бемидбар сказано, что, когда десять из двенадцати соглядатаев (см. гл. 27) возвратились из Кнаана и мрачно предсказали, что евреи никогда не смогут завладеть этой землей, израильтяне стали бранить Моше. И он, видимо, «сорвался»: «И пали Моше и Аарон на лица свои пред всем собранием общины сынов Израилевых» (Бемидбар, 14:5). Два соглядатая, Йеѓошуа (Иисус Навин) и Калев, отвергли выводы большинства, «разорвали одежды свои» и стали увещевать евреев, что «земля эта очень, очень хороша» (Бемидбар, 14:7). Позже, когда Моше произносит свои последние наставления израильтянам, он вспоминает об этом случае: «И услышал Г-сподь голос речей ваших, и разгневался, и поклялся, сказав: «Никто из людей этих, из этого злого рода, не увидит доброй земли, которую Я поклялся отдать отцам вашим…» и на меня прогневался Г-сподь за вас, говоря: «И ты не войдешь туда. Йеѓошуа бин Нун, стоящий перед тобою, он войдет» (Дварим, 1:34–38).