Владимир Успенский - Тайный советник вождя

Дачу при приближении фашистов поторопились взорвать. А через несколько месяцев восстановили, вернее, построили новую. (Примеч. Н. Лукашова.)

Люди знали приказ: если вражеские самолеты все же прорвутся к городу, если в парадных расчетах будут потери от бомб — сомкнуть ряды и продолжать движение, и были готовы к этому. (Примеч. Н. Лукашова).

Борис Ильич Збарский скончался вскоре после смерти Сталина, в 1954 году. (Примеч. Н. Лукашова.)

30-я армия была передана Западному фронту лишь в ночь на 18 ноября. (Примеч. Н. Лукашова.).

Девятиэтажная «хрущебка», в которой создастся эта книга, стоит над противотанковым рвом (это часть подвала) окраинного оборонительного рубежа, где должны были сомкнуться малые клешни 4-й полевой армии. Ров, заплывшие траншеи, воронки авиабомб местами еще сохранились, но разрастающийся город стирает, уничтожает последние следы великой битвы. (Примеч. авт.)

Соответствовало общевойсковому званию «полковник». (Примеч. Н. Лукашова.)

Вскоре после того, как эта глава была впервые опубликовала, меня разыскал через «Роман-газету» Михаил Анатольевич Барышев, последний, вероятно, доживший до наших дней воин героического батальона, сражавшегося в Новоиерусалимской святыне. Последний из тысячи… Кто же он, начинавший свой путь рядовым бойцом? Родился в 1916 году. С юности страдал пороком сердца, и был признан негодным к строевой службе. Однако с первых дней войны добровольцем вступил в армию, оказался в 18-м прожекторном батальоне, стал сапером. Прошел долгий путь от Москвы до Эльбы через Кенигсберг и Берлин. Ранен несколько раз. После окончания военно-инженерного училища работал на строительстве московского метро и других объектом, позже руководил бригадой («мастера — золотые руки») по изготовлению макетов для Политехнического музея (действующие макеты химических заводов, машины Ползунова, гидротурбины Красноярской ГЭС, первого атомного реактора), макетов для Академии наук («токамак-10», радиолокация планет и др.), для международных выставок. Все сделанное умом и талантом М. А. Барышева отличается профессиональным мастерством, в чем могут убедиться посетители Московского политехнического музея.

Один из тысячи… Вместе с Михаилом Анатольевичем мы провели встречу с читателями — московскими учителями. Он вручил мне добротную красивую авторучку, пожелав писать ею последующие главы книги (Примеч. автора).

Эти бригады были брошены на другие участки Западного фронта. (Примеч. автора.)

Далее — пешим ходом (Примеч. Н. Лукашова).

Из одиннадцати железных дорог, соединявших столицу со страной, семь были перерезаны немцами, поезда ходили только в восточном направлении (Примеч. автора).

16-я Литовская стрелковая дивизия была сформирована позже, в начале 1942 года. (Примеч. Н. Лукашова.)

После войны по ходатайству ветеранов 1-го гвардейского кавалерийского корпуса одна из новых улиц Москвы была названа в честь Павла Алексеевича улицей генерала Белова. (Примеч. автора).

Вот что писал впоследствии в статье «Московская битва» бывший начальник штаба 4-й полевой армии генерал Блюментритт: «Что-то вроде чуда произошло на южном фланге 4-й армии. Нам было непонятно. Почему русские, несмотря на их преимущество на этом участке фронта, не перерезали дорогу Юхнов — Малоярославец и не лишили 4-ю армию ее единственного пути снабжения. По ночам кавалерийский корпус Белова, который во второй половине декабря причинил нам так много беспокойства, продвигался в нашем глубоком тылу по направлению к Юхнову. Этот корпус достиг жизненно важной для нас коммуникации. Но, к счастью, не перерезал ее. Он продолжал продвигаться в западном направлении…» (Примеч. Н. Лукашова).

Имеется в виду личное послание Г. К. Жукова, доставленное П. А. Белову 14 января 1942 года самолетом У-2. Не привожу это резкое письмо, так как оно было уже опубликовано, правда без нескольких фраз, оскорбительных для Белова. Для того чтобы читатель имел представление, процитирую лишь пару абзацев:

«Я Вас поднял в глазах правительства, в главах армии. Представил к двум высшим орденам, к званию генерал-лейтенанта, а Вы, вместо благодарности правительству и Военному совету фронта, видимо, зазнались и не желаете выполнять даже категорических приказов, срывая план операции. Видимо, считаете это Вашим правом. Ошибаетесь! Если так пойдет дальше, пеняйте на себя, и только на себя. Несмотря на мое хорошее к Вам отношение (которым Вы, видимо, злоупотребляете), я Вас не пощажу. Мне государство дороже, чем Белов.

Последний раз Вас предупреждаю и категорически требую: немедленно перейти шоссе всеми силами и выйти западнее Вязьмы, перерезав железную дорогу и все грунтовые пути». (Примеч. Н. Лукашова.)

Лазарь Моисеевич «отличался» не только жестокостью и грубостью, но еще и самодурством. При вспышках гнева лупил телефонной трубкой по аппарату или по стеклу на столе, чем «разряжался». Никто не разбил за свою жизнь столько телефонных аппаратов, сколько разбил Каганович. (Примеч. Н. Лукашова.)

Эти воспоминания были опубликованы еще при жизни мамы. Нина Николаевна Сечкина-Успенская скончалась в Москве 26 августа 1995 года. Покоится в Митино на Красногорском кладбище. Участок № 1, захоронение 031. (Примеч. автора)

На содержание ссыльнопоселенца И. В. Джугашвили в Туруханском крае казна отпускала 15 рублей в месяц. Для сравнения: стражник там же ежемесячно получал 50 рублей. (Примеч. Н. Лукашова.)

Надпись полностью расшифрована, но изложена на французском языке. В переводе примерно так: «Здесь, по приказу тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения Государства. О сем извещаются все народы» (Примеч. автора).

В июле 1920 года Андреев участвовал в работе II конгресса Коммунистического Интернационала. Дзержинский и Ленин познакомили молодого надежного коллегу с коммунистами из тридцати семи стран, легально или нелегально прибывшими на конгресс. В дальнейшим Андрей Андреевич поддерживал с ними связь. Ездил за границу как профсоюзный деятель — секретарь ВЦСПС, встречался там с широким кругом лиц: от простых тружеников до руководителей правительств и партий. Его работа не привлекала особого внимания зарубежной контрразведки. (Примеч. автора).

В ноябре 1942 года М. Ф. Букштынович проявит высокое личное мужество при штурме Великих Лук. Затем в звании полковника возглавит свою 28-ю «штрафную арестантскую» дивизию, наведет в ней образцовый порядок, будет пользоваться непререкаемым авторитетом. Эта дивизия сыграет решающую роль в известной Невельской операции 3-й ударной армии. Сразу после этого, в ноябре 1943 года, Букштынович будет назначен командиром 100-го стрелкового корпуса. Впервые, если помните, мы познакомились с ним на Лубянке. А еще увидимся с генералом Букштыновичем в Берлине при обстоятельствах весьма любопытных. (Примеч. Н. Лукашова.)