Владимир Цыпин - Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города.

По Бешту молитва должна быть восторженная, страстная, углублённая, громкая, чтобы доходила до небес. Кроме того, она должна быть соединена с определенными движениями тела и хлопаньем в ладоши, чтобы выражать этим радость. Хасид должен быть всегда весел и оставаться умственно спокойным, раздавать милостыню, а больше всего посылать помощь в Иерусалим. Одним из отличительных догматов хасидов является то, что они веруют в получение устного откровения воли Бога каждым праведным хасидом, т. е. цадиком. На такого цадика хасиды смотрят как на святого, всякое изречение которого преисполнено божественного премудрого духа.

Хасидимы и миснагдимы одинаково принимают основные догматы Торы и Талмуда, спорят только о второстепенных обрядах религии.

Миснагдимы при сильной привязанности к своей национальности готовы к некоторым религиозным реформам, тогда как хасидимы отличаются фанатическим консерватизмом, не допускающим ни малейшего критического суждения о том, что касается веры. У хасидов больше и нетерпимости к иноверцам.

Известно, что уже в 1777…1787 годах в Мстиславле проходили диспуты по вопросам религиозных обрядов.

В 80-х годах 19 столетия в Могилёвской области при численности еврейского населения около 200 000 человек было 346 молитвенных домов, из которых 131 принадлежало мисснагдимам и 215 — хасидимам. В Мстиславском уезде большинство молитвенных домов было у миснагдимов — 21, а хасидов только — 5.

В самом же Мстиславле к 1911 году в насчитывалось 12 иудейских молитвенных домов, из которых три были каменные, а 9 — деревянные. Лишь одна мстиславская синагога была хасидской. Она была настолько бедна, что не имела даже своего местного ребе. Поэтому некоторые из местных хасидов — хабадников ездили на поклон к известному ребе Менделю Шнеерсону в Любавичи.

Мстиславская община будучи в основном митнагидской, строго придерживалась еврейской этики, веры и обычаев и славилась своими учёными раввинами. Среди них были талмудисты Дубновы — предки будущего еврейского историка.

Родоначальником их мстиславской линии был прапрадед учёного Бенцион Бен — Иехезкель (по русским актам- Хацкелевич), умерший в начале 19 века. Он занимал видное место в мстиславской общине. В местных пинкасах его имя встречается в списках ежегодно избиравшихся членов кагала, начиная с 1761 года и всегда в высшей группе членов правления, носивших титул "рошим". Во всех документах его называли" начальник и вельможа". Этот титул обыкновенно давался лицам богатым и влиятельным.

Выдающимся талмудистом был и его сын Зеев-Вольф. Обеспеченный доходами с имения он мог предаваться умственным занятиям и стал большим знатоком раввинской литературы (15)

Среди известных мстиславских учёных-талмудистов были также: отец Шимона Великовского — Яков, дед — Шимон, прадед Иегуда и прапрадед — Айзик (13). Их мудрые книги долго хранились в семейной библиотеке Великовских и сгорели во время знаменитого мстиславского пожара 1858 года.

Известно, что с 1838 года в Мстиславле работал раввин Израиль Метелица.

Крупным учёным-талмудистом стал дед С.М. Дубнова — Бенцион-второй (1805–1890). О нём с большой теплотой пишет историк в своих мемуарах (15). Начиная с 1845 года, он отказался от всех торговых дел и стал безвыездно жить в Мстиславле. На решение Бенциона Дубнова уйти от мирской суеты и заниматься только наукой большое влияние оказал так называемый "мстиславский бунт". Вся эта история произвела на него настолько удручающее впечатление, что он стал искать утешение только в изучении Торы.

Он жил на доходы с принадлежавшего ему большого каменного дома, который сдавался в наем под казённые канцелярии и торговые склады. В течение более 40 лет Бенцион Дубнов читал высший курс Талмуда в мстиславской синагогальной академии (иешиве). Занятия в ней проводились, как для местных евреев так и для слушателей из других городов Белоруссии, а также Литвы и Украины. После утренней молитвы в синагоге Бенцион обычно читал получасовую лекцию (шиур). Он сидел в центре длинных столов, расположенных вдоль восточной и южной стены синагоги среди рядов сидящих и стоящих слушателей, число которых доходило до пятидесяти. Текст он объяснял по его прямому смыслу, упрощая самые сложные проблемы Галахи, но одновременно давая сводку комментариев, относящихся к данному месту. По окончании лекции деловые люди уходили в свои лавки или мастерские, а учащаяся молодёжь, (иешива бахурим) оставалась в синагоге на целый день для разучивания прослушанной лекции и приготовления задания на следующий день. Бедные иешиботники из иногородних, " евшие дни", то есть получавшие даровые обеды поочерёдно в домах обывателей, рисковали лишиться своих покровителей при недостаточном прилежании и должны были, хотя бы для вида. сидеть над фолиантами талмуда. Однако многие учились усердно по внутреннему убеждению, готовясь к званию учителя или раввина. В 80-х годах число учащихся в иешиве уменьшилось до 20 человек. Интересно, что иешиботники носили географические прозвища: "дер Могилёвер", дер "Слуцкер" и т. п., указывающие на город из которого они приехали.

Кроме утренней лекции Бенцион иногда читал и вечерний шиур у себя дома. Особенно прилежные талмудисты синагоги раз в неделю оставались в ней для занятий на всю ночь. Это называлось "ночным бдением" (мишмор). Иногда там собирался маленький кружок читающих запретные книги. В это время в Мстиславле уже можно было познакомиться с вольной новоеврейской литературой. В городе были люди, которые собирали и хранили новые книги и журналы. Такая коллекция книг была у Лебе Мошеса — мужа Маши, энергичной женщины, управлявшей круподёрным заводом. Этой библиотекой пользовался Шимон Дубнов, скрывая своё увлечение от деда Бенциона.

В городе рассказывали об удивительной твёрдости духа, проявленной Бенционом Дубновым во время мстиславских пожаров. Когда во время чтения лекции ему сообщили о том, что в городе вспыхнул пожар и слушатели пытались разойтись по своим домам, он просил их дослушать лекцию до конца. После пожара, когда погорельцы рылись в уцелевшем домашнем скарбе, он попросил служителя синагоги отыскать и принести ему нужный трактат талмуда, по которому он должен был приготовить лекцию на завтрашнее утро.

Пожары 1858 и 1863 года привели к тому, что семья Дубновых лишилась средств для жизни. Но несмотря на это Бенцион Дубнов всё же отказался принять предложенную ему вакантную должность раввина и получать плату за свои талмудические лекции. Он не хотел зарабатывать на своей учёности и знании Торы. Надо отметить, что в те времена из лиц духовных профессий только раввин был достаточно хорошо обеспечен, поскольку его содержала община. Прочий же духовный персонал, как и основная масса евреев, жила бедно. Еврейская община Мстиславля всё же находила окольные пути для вознаграждения Дубнова, выдавая ему несколько рублей в неделю, но об этом открыто не говорили, боясь оскорбить гордого учёного.