Майкл Ллевеллин Смит - Афины: история города

Тиран по имени Аристион оборонял Афины от имени Митридата и выступал против легионов Суллы. Осада города и захват его римлянами стали черным пятном в истории. Согласно Плутарху, Сулла был в страшном гневе, его сжигало желание подчинить город, он испытывал нечто вроде ревности к его былой славе. Он впал в бешенство. Для починки своих осадных машин он вырубил все деревья в Академии Платона и Ликее Аристотеля (они находились за пределами городских стен). Сулла разграбил греческие святыни, чтобы заплатить своим войскам. Афиняне держались, собирая траву на Акрополе и разваривая в пищу собственную кожаную обувь. Когда Аристион, наконец, послал двоих или троих человек вести переговоры о мире, они, вместо того чтобы выполнить поручение, разозлили Суллу новыми упоминаниями о Тесее и войнах с Персией. Сулла велел им убираться вместе со своими россказнями. «Римляне послали меня в Афины не историю учить, а подчинить мятежников!»

Первого марта 86 года до н. э. стена была проломлена и взят нижний город. Тогда Сулла позволил своим солдатам устроить резню и страшное кровопролитие. Плутарх писал, что число погибших подсчитывали, измеряя площадь земли, окрашенной кровью. Даже после падения основного города тиран еще какое-то время держался на Акрополе, пока засуха не вынудила его капитулировать. Сразу, как только он сдался, небеса раскрылись и Акрополь омылся водой.

Возрождение города началось, когда он обрел признание как культурный центр и фактически стал независимым. Афины превратились в рощу для размышлений. Богатые образованные римляне приезжали сюда изучать культуру греков. Они говорили на греческом языке и читали греческую литературу. Они увозили с собой на память о Греции мраморные и бронзовые сувениры, став в определенном смысле предшественниками лорда Элгина. В Афинах совершенствовали свое образование Цицерон и Гораций. Аттик, богатый и образованный корреспондент Цицерона, жил здесь на протяжении нескольких лет. После того как в 27 году до н. э. Греция формально превратилась в римскую провинцию, Афины сохраняли особое положение.

На римских правителей и императоров Афины оказывали особое влияние. Марк Антоний любил этот город и осыпал его подарками. Афины импонировали его необычному характеру своими зрелищами, играми атлетов, театральными и религиозными мистериями. Величайшим ценителем и благодетелем Афин был император Адриан (117—138), путешественник, родившийся в Испании, который, как говорят, говорил по-гречески лучше, чем на латыни. Именно при Адриане был завершен храм Зевса Олимпийского, строительство которого начали во времена тирана Писистрата, более семисот лет назад. Ниже существовавшего тогда города Адриан возвел новый, построил в Афинах бани, колоннады, статуи, библиотеку и водопровод, которые стали носить его имя. Последние раскопки, сделанные при строительстве метро, показали, насколько мощным был комплекс римских бань. Именно во времена Адриана стараниями его друга Герода Аттика Афины обрели великолепный стадион и театр. Пожалуй, этот период был вершиной материального благополучия и процветания.

С вторжениями северных народов пришли темные времена. В 267 году н. э. воинственное готское племя герулов прошло по Греции, вторглось в город и захватило Агору. Это стало началом конца Древней Греции.

Керамик, район гончаров, является также территорией древнего кладбища. Оно расположено к западу от Агоры. Часть античного кладбища занимает раскоп германских археологов. Первое кладбище — самое интересное из возникших после восстановления независимости Афин. Оба кладбища содержат самые трогательные образцы искусства той эпохи.

По древнему афинскому обычаю мертвых хоронили за пределами городских стен. Павших на войне обычно хоронили там, где они погибли, но в начале V века до н. э. мертвых стали привозить домой и устраивать им государственные похороны на общем кладбище за городскими стенами, в Керамике.

Историк Фукидид, описывая зиму 431/30 года до н. э., конец первого года войны со Спартой, рассказывает, как афиняне проводили публичные похороны первых жертв войны:

Той же зимой афиняне совершили по обычаю предков от имени города торжественную церемонию погребения воинов, погибших в первый год войны. Останки павших за три дня до погребения по обычаю выставляются в разбитом для этого шатре, и всякий приносит своему близкому дар, какой пожелает. При погребении останки везут на повозках в кипарисовых гробах — на каждую филу по одному гробу с останками погибших из этой филы. Несут еще одно покрытое ковром пустое ложе для пропавших без вести, тела которых после битвы нельзя было найти и предать погребению. Любой из граждан и чужеземцев имеет право присоединиться к похоронной процессии. Участвуют в погребальной церемонии также и женщины, оплакивая на могиле своих близких. Павших хоронят в гробнице полиса, находившейся в красивейшем предместье города. Здесь афиняне всегда хоронят погибших в бою, за единственным исключением павших при Марафоне, которым был воздвигнут могильный курган на самом поле битвы как дань их величайшей доблести [14] Здесь и далее перевод Г. Стратановского. .

Так афиняне создали прецедент могилы неизвестного солдата. Описанное Фукидидом было прелюдией к знаменитой надгробной речи Перикла, произнесенной с высокой трибуны над общей могилой.

Не всегда похороны были так хорошо организованы. При строительстве станции метро в Керамике (которая в конце концов так и не была построена) бульдозер вскрыл массовое захоронение, которое содержало останки приблизительно ста пятидесяти мужчин, женщин и детей, сброшенных кое-как в одну большую яму. Эксперты датировали останки промежутком между 430 и 420 годами до н. э., временем начала войны между Афинами и Спартой. В своем рассказе об этой войне Фукидид упоминает чуму, разразившуюся в Афинах в 430—429 годах до н. э., когда население Аттики теснилось в городе, а спартанская армия опустошала долину:

Враги находились всего лишь несколько дней в Аттике, когда в Афинах появились первые признаки заразной болезни, которая, как говорят, уже раньше вспыхивала во многих местах… Но никогда еще чума не поражала так молниеносно и с такой силой и на людской памяти нигде не уносила столь много человеческих жизней… Это постигшее афинян бедствие отягчалось еще наплывом беженцев из всей страны, и особенно страдали от болезни вновь прибывшие. Жилищ не хватало: летом приходилось жить в душных временных лачугах, отчего люди умирали в полном беспорядке. Умирающие лежали друг на друге, где их заставала гибель, или валялись на улицах и у колодцев, полумертвые от жажды. Сами святилища вместе с храмовыми участками, где беженцы искали приют, были полны трупов, люди умирали и там. Сломленные несчастьем, люди, не зная, что им делать, теряли уважение к божеским и человеческим законам. Прежние погребальные обычаи теперь совершенно не соблюдались: каждый хоронил своего близкого как мог. Иные при этом даже доходили до бесстыдства, за неимением средств (так как им уже раньше приходилось хоронить многих родственников): так, некоторые складывали покойников на чужие костры и поджигали их, прежде чем люди, поставившие костры, успевали подойти; другие же наваливали принесенные с собой тела поверх уже горевших костров, а сами уходили.