Майкл Ллевеллин Смит - Афины: история города

Весной и летом 1945 года американский писатель Эдмунд Уилсон предпринял поездку в Великобритании, Италию и Грецию, собирая материал для «Нью-Йоркера». Репортажи и впечатления от поездки он собрал в книгу с тенденциозным названием «Европа не по Бедекеру» (1947). Уилсон прибыл в аэропорт Элевсина американским военным транспортом и въехал в Афины по Священной дороге, глядя, как по мере приближения вырастает Акрополь над низкими афинскими крышами: «удивительный, драматический, священный, и в то же время призрачный». Он остановился в иссеченном пулями отеле «Гран Бретань». (Это неудивительно: отель находился в гуще политических событий. В декабре 1944 года демонстрация возле отеля переросла в конфронтацию между коммунистами и британскими войсками.) Служители гостиницы были неловки, напуганы и угрюмы. Но город, в отличие от Рима, был

…чистый, с хорошо подметенными улицами, маленькими домиками, белыми, светло-серыми или желтыми, почти без всяких украшений в средиземноморском стиле, скорее, классического вида. Среди них несколько античных памятников, какие можно встретить в любой точке западного мира. Постепенно понимаешь, что они настоящие, что в архитектуре римляне в большой степени подражали грекам, и представляешь, каким огрубляющим и омертвляющим было это подражание. Сам Парфенон, Эрехтейон, храм Ники Бескрылой сохраняют живописность, яркость, изящество, каких я не встречал нигде прежде. Они не выглядят скелетами ушедших веков, эти памятники все еще облагораживают мир своим сиянием — мир кубических домов и магазинов, который выглядел бы без них бледным и скудным, лишенным индивидуальности.

Уилсон удивленно заметил, что американские солдаты предпочитают Грецию Италии. Греки тише и не так театральны. Здесь меньше нищих и проституток. По сравнению с городами Италии, Афины выглядят упорядоченными, будничными и новыми, улицы здесь монотонны и более заурядны. По сравнению с Италией, Греция была «страной, где вообще ни у кого ничего не было». В Италии продолжали производить и продавать предметы роскоши: полосатые галстуки, розовые комбинации, кружевные бюстгальтеры, духи, сласти, печенье. В Афинах ничего этого не было. Женщины надевали скучные дешевые платья и не красились. Мужчины не носили галстуков. Лучшее, что можно было найти в самых дорогих ресторанах, это филе рыбы, тушеные томаты, бутылка рецины и ломтик папайи. Зато афиняне во время отступления немцев уберегли свою электростанцию, и по ночам город выглядел жизнерадостно, «мерцая среди холмов под чистым летним небом».

Несмотря на отчуждение, быстро налаживалась культурная жизнь. Для прозападного, утонченного литературного сообщества Колонаки, Марусси и Кифиссии это был период самых тесных культурных отношений между Грецией и Великобританией. Целое созвездие авторов собралось вокруг британского посольства. Возглавлял их историк, специалист по Византии Стивен Рэнсимен, описавший послевоенные Афины в нескольких ярких письмах своей матери. Там был Патрик Ли Фермор, писатель Рекс Уорнер, переводивший Фукидида. Эти люди были друзьями Георгоса Сефериса, Георгоса Кацимбалиса (героя книги «Колосс из Марусси» Генри Миллера) и Гики, женатого на бывшей супруге Рекса Уорнера Барбаре. Одно время самым уважаемым афинским журналом был «Англо-элленик ревью», издаваемый Георгосом Кацимбалисом. В нем впервые публиковались некоторые произведения Сефериса. Здесь также были те, чьи имена ассоциируются с золотым веком, — поэты Джон Леманн и Бернард Спенсер. Эдмунд Кили вспоминает о литературной атмосфере до- и послевоенных Афин в своей книге «Создавая рай» (1999), где рассказывает о дружбе с Миллером, Дарреллом, Сеферисом и Кацимбалисом. Позднее город и окрестности продолжали притягивать самые светлые литературные звезды в мир британского посольства. Вот некоторые из них: Роберт Лидделл, Френсис Кинг, Джон Фаулз и Барри Ансуорт.

Пятидесятые и шестидесятые годы, время восстановления после гражданской войны, складывались очень удачно для иностранцев в Афинах. Их фунты и доллары были в цене. Жизнь была дешевой, а страна прекрасной. Частные автомобили еще не разрушили привычный облик Афин. Можно было легко заработать на жизнь, обучая английскому языку, даже не имея квалификации. Спрос на уроки английского среди преуспевающих афинских семей казался неутолимым. Можно было преподавать в британском посольстве, или в греческой фронтистерии (название частного института, придуманное Аристофаном), или частным порядком, индивидуально. Платили хорошо. Это вполне стоило того, чтобы прождать все утро возле бюро регистрации иностранцев для продления или получения вида на жительство («розовый листок» нужен был, чтобы иметь право менять иностранную валюту на драхмы). Для тех, у кого не было ни денег, ни работы, всегда оставалась возможность сдать кровь. За один раз платили 400 драхм, примерно 5 фунтов стерлингов. Это было хорошее время для учителей и для проходимцев, для гениев, художников и писателей.

После войны стало очевидно, что посольству требуется более просторное помещение. В 1950-х годах построили бетонный архив. Его надежность была проверена во время нескольких крупных демонстраций по поводу кипрского вопроса. Исключая Кипр, где колониальные силы представляли интересы Великобритании, в конце 1940-х годов большое влияние в Греции получили Соединенные Штаты с их доктриной Трумэна.

Последствия этой смены коней на переправе ощущаются до сих пор. По крайней мере, помня о соучастии США в преступлении режима «черных полковников», террористическая «Группа 17» видела в Соединенных Штатах главную действующую силу, эксплуатирующую политическую зависимость Греции. Главными объектами покушений стали американские чиновники. Во всех слоях греческого населения усилились антиамериканские настроения, как результат политически зависимого положения страны. Американского президента называли планетархом, повелителем планеты. Посольство США, современное здание работы Вальтера Гропиуса на Василиссис Софиас, стало привычным местом демонстраций, организуемых коммунистической партией. Сцены насилия под стенами посольства США стали привычными темами телерепортажей. На самом деле греческое правительство быстро осознало смену мировых приоритетов и придерживалось политики доброго согласия с Америкой. Об этом свидетельствовало положение советников, которое занимали послы США, постоянно находившиеся при министре иностранных дел.

Антиамериканские демонстрации заставили вспомнить о событиях в британском посольстве. В марте 1999 года прошел ряд антинатовских выступлений с протестами против бомбардировки Сербии и Косова. Наряду с США главными виновниками выставлялись Великобритания и Тони Блэр. В это время послом был я. Когда демонстрация шла по авеню Василиссис Софиас к американскому посольству, группа активистов, явно подготовившись заранее, бросилась, расталкивая полицию, по улице Лукиа-на к главным воротам британской резиденции. Полиция расступилась. Нападающие принялись карабкаться на ограждение, избивая храбрых охранников посольства, которые оказывали им сопротивление, и колотили в блестящее зеркало тяжелых бронзовых дверей. Попав внутрь, они пришли в неистовство, снесли портрет королевы, ломали мебель и пятнали красной краской дорогие обои холла. Служащий посольства, критянин Леонидас, встал перед погромщиками и напомнил им, что это дом великого Венизелоса, часть греческого наследия, равно как и британского. Позор, если они разрушат его. Только после этого демонстранты ушли.