Alexandrov_G - Дверь в стене

Гарри Труман произнёс речь и свои 400 млн. долларов на спасение Греции с Турцией он получил. И конгрессменов он напугал тоже. Коммунизм же, не шутки.

Уже в 1919 году на Парижской конференции, в "Версале", Америка продемонстрировала завидное умение превращать в универсальное оружие ту или иную "политическую инициативу", которая, прокламируя что-то одно, на деле преследовала сразу несколько целей. И своим обращением к полному составу Конгресса 12 марта 1947 года президент Труман не только выколачивал срочно потребовавшиеся 400 млн. долларов, но он ещё и "пугал" законодательную власть, а через неё "приводил в чувство" расслабившийся после окончания Второй Мировой народ, и ещё он оказывал давление на советское правительство.

Причём это давление не было давлением вообще, а было оно давлением по конкретному поводу - за два дня до этого, 10 марта 1947 года в Москве отрылась четвёртая по счёту конференция министров иностранных дел, на которой от США присутствовал Джордж Маршалл. Принимающая сторона была представлена Молотовым, Великобритания - Бевином и Франция - Бидо.

Дилемма, перед которой оказались США, будучи поставленными перед фактом "ухода" Англии с "континента", была разобрана повыше и в упрощённом виде она выглядела так - либо США брались сменить Англию в роли "держащего" европейскую послевоенную конструкцию, а это означало необходимость и вытекающую из необходимости неизбежность "поднятия Европы с колен", либо они за это не брались и отпускали европейский утлый кораблик на волю волн. США решили, что будущий хаос в Европе неотвратим и что он потребует их вмешательства, но уже в гораздо худших условиях и что как бы им этого ни не хотелось, но целесообразнее вмешаться сейчас. "Better today than tomorrow."

Кроме того, они отчётливо понимали, что 400 миллионов долларов и Греция с Турцией это только первый крошечный шажок, которым не отделаешься и что если уж браться за предотвращение коллапса Европы, то следует поднимать её всю, не оставляя "поражённых болезнью очагов". Как только наличие задачи было осознано, были найдены и пути её решения. Главным препятствием на этих путях стала позиция СССР. Кремль, громко этого не говоря, на деле продемонстрировал твёрдое намерение нести ответственность за судьбы не всей Европы, а лишь восточной её части. В этом был определённый резон, так как Вторая Мировая уже позволила СССР "физически" присутствовать в странах Восточной Европы и никаких дополнительных шагов в этом направлении ему бы предпринимать не пришлось. Обретённый же восточноевропейский "буфер" оказывался очень выгодным, причём выгодным в любом случае, как бы ни повернулись дела в Европе западной.

Если Западная Европа спасалась и усиливалась, то буфер превращался в препятствие на пути европейской экспансии в любом смысле - экономическом, военном либо культурном. Если же Европа "рассыпалась", то буфер превращался в бастион против хаоса. Забегая немного вперёд замечу, что в Москве больше рассчитывали на второй вариант, в то, что Европа спасётся, там не очень верили.

Так вот на открывшейся в Москве в марте 1947 года конференции все четыре стороны имели свои собственные планы насчёт себя самих и насчёт друг друга, и планы эти совпадали в некоторых частностях, но в общем они были откровенно "разнонаправленными". По понятным причинам наиболее значимыми для судеб Европы были планы США и СССР. Повестка дня Московской Конференции была подчинена "германскому" и "австрийскому" вопросам. Интересы сошлись лоб в лоб на вопросе германском и найти компромисс не удалось, так как ни одна из сторон уступать не хотела.

Суть была вот в чём: американцы, уже решившие Европу спасать, справедливо видели в Германии (пусть и побеждённой и оккупированной) мотор европейского экономического возрождения. Поднимать Европу, не поднимая Германию не представлялось возможным. По этой причине они настаивали на прекращении взыскания репараций с Германии в пользу СССР готовой "текущей" продукцией. Если по-простому, то они говорили примерно следующее - "вы что-то с немцев уже взяли деньгами, вывезли заводы, оборудование, нужных вам людишек, но теперь вы хотите, чтобы они с того, что у них осталось, продолжали отдавать вам часть производимой продукции "натурой", вы их обескровливаете, дайте им подняться, они же должны иметь возможность хоть что-то продавать на сторону."

Однако СССР вовсе не был заинтересован именно в том, чтобы поднялась Германия в частности и Европа вообще. И как раз эту цель и преследовало "обескровливание". Не говоря уж о том, что после того, что творила Германия во время войны на Востоке, никаких моральных препятствий своей политике СССР не видел. И в долгосрочной перспективе такая политика тоже была с точки зрения СССР достаточно выгодной, так как чем слабее будет Европа, тем большие усилия придётся прикладывать тому, кто возьмётся её спасать и тем меньше останется у спасителя сил на всякие другие дела. Государства - великие эгоисты и думают они в первую очередь о себе, а уж потом о других, и это ещё в том случае если они о других думают вообще.

Для того, чтобы преодолеть эту данность, требуется подняться на следующий уровень осмысления реальности.

И американцы смогли это сделать. И смогли, и сумели.

Всё, что они услышали в Москве сюрпризом для них не было. Они ожидали именно этого. Свой план они строили, учитывая позицию СССР, даже ещё не проговоренную Молотовым. И занятая Кремлём позиция, и Московская конференция, и результаты конференции были превращены американской стороной в элементы ЕЁ игры. И не просто в элементы, а в элементы козырные. Попробуем разобраться, как это было проделано.

Американцы сидели в Москве долго. Московская конференция длилась с 10 марта по 24 апреля 1947 года. Терпеливо высидев в Москве все полтора месяца Маршалл вернулся в США и заявил, что ожидать каких либо "подвижек" в двусторонних отношениях трудно, так как Москва видит свою задачу главным образом в затягивании времени, а между тем необходимо что-то предпринять, так как положение в Европе ухудшается с каждым днём. А оно там и в самом деле ухудшалось и ухудшалось с каждым днём в самом буквальном смысле.

И вот 5 июня 1947 года, выступая перед студентами и преподавателями Гарварда, госсекретарь Маршалл изложил своё видение международного расклада и предложил план по спасению Европы. И место, и время для выступления с точки зрения того, что в нынешней РФ называют "пиаром", были выбраны идеально. Время поджимало, а адресатом стали имевшиеся на тот момент и будущие интеллектуалы. По причине объёма информации изложить всё, что связано с феноменом, вошедшим в историю как "план Маршалла", не представляется возможным, поэтому нам придётся разбираться с ним схематически. Нарисованная Маршаллом картина выглядела так: раскочегаренная Второй Мировой американская экономика составляла на 1947 год примерно половину экономики мира и более половины промышленной продукции мира производилось там же, в США. Для Америки это было хорошо, если не сказать прекрасно, но на горизонте вставало грозовое облако - половину того, что производилось в мире, США требовалось продавать другой половине, а у этой другой половины не было денег. Не было тугриков, не было пошлых денежных знаков. Не было золота.