Alexandrov_G - Дверь в стене

Рузвельт был ответом удовлетворён. Но Сталин пошёл дальше.

Вот что он сказал следом: "Франция не должна получить назад Индокитай, французы должны быть наказаны за преступное сотрудничество с Германией."

Это слова, описывающие реальность. Это реальность, как её видели в тот момент СССР и США. Это реальность победителей. Уже врагов, но ещё союзников. Это так называемое "совпадение интересов". Кино про обаятельных лётчиков из эскадрильи "Нормандия-Неман" и Ив Монтан это для газет. Для обывателя. И не только для обывателя, но и для "Эренбурга", который думает, что он не обыватель.

Две стороны. Реальность и реальность, одной из которых суждено превратиться в иллюзию. Интересы и интересы, и одни из них должны стать "интересами". Своё и чужое. "Мы" и "они".

Франция с ни о чём не жалеющей Эдит Пиаф, и реальность, в которой Франция должна быть наказана за своё преступное сотрудничество с Германией.

Можно не жалеть о совершённых ошибках, можно о своём нежалении сказать прозой, можно стихами, можно даже о нём пропеть, но ошибки имеют свою цену и ошибки эту цену с тех, кто их совершает, взимают.

Совершивший ошибку платит. Платит проигравший.

Не хотите платить сегодня? Да пожалуйста, не платите. Заплатите завтра. С процентами, набежавшими на ваши ошибки. Что, и завтра платить не хотите? Да ради Бога. Заплатите послезавтра. Можете через месяц. Можете через шесть дней.

Цена ошибок со временем только растёт. И цена исторических ошибок растёт тоже. Можно попытаться не платить, можно сказать "я не я", можно даже русским назваться россиянами, но когда будет предъявлен счёт, платить будут не россияне, платить будут русские.

Русским ли того не знать.

Но тогда это ещё не теперь и шла тогда к концу позапрошлая война и русские тогда своё дело знали туго, так что мы можем за них, тогдашних, не волноваться и, предоставив их своей судьбе, смело вернуться к делам индокитайским.

Рузвельт, заручившись согласием СССР и Китая, принялся использовать высказывания Чана и Сталина как козыри уже во внутриполитической борьбе, немедленно затыкая рот оппонентам тем, что его точка зрения на послевоенную Азию всемерно поддерживается генералиссимусом Чанг Кай-шеком и маршалом Сталиным.

Поскольку времена тогда были не только военные, но ещё и не искажённые нынешней полит-коррекцией, то о многих вещах говорилось открыто и честно, вот как, скажем, о нежелательности присоединения той или иной территории по причине невозможности ассимиляции аборигенов.

Но откровенность первых лиц ассимиляционными вопросами не ограничивалась и шла дальше, доходя до пределов, в наши дистиллированные времена непредставимые.

Дадим слово Франклину Делано Рузвельту. Послушаем, что он говорил.

(Колониальный вопрос одной Францией ведь не ограничивался, Вторую Мировую Войну проиграла не одна Франция, а Европа целиком, так что получить "независимость" должны были отнюдь не одни лишь французские колонии. Вот, скажем, считается немерянно пострадавшей маленькая несчастная Голландия и победители её от немецкой оккупации и впрямь освободили, но вот то, что, "освобождая" голландцев, их одновременно же освободили и от Нидерландской Восточной Индии, массовым сознанием не видится ни в фас, ни в профиль, ни в упор.)

Итак, Рузвельт. Прессконференция от 23 февраля 1945 года:

- На протяжении вот уже двух лет меня очень беспокоит Индокитай, я поднимал этот вопрос на встречах с Чан Кай-ши в Каире и со Сталиным в Тегеране и они оба согласились со мной. Французы не должны получить Индокитай назад. Они пробыли там целое столетие и ничего не сделали, чтобы хоть как-то образовать этих людей, и это при том, что они получили десять долларов на каждый доллар, вложенный ими в Индокитай. Народам Индокитая должна быть предоставлена независимость, но они ещё не готовы к собственной государственности. Я предложил, чтобы Индокитай управлялся неким органом опеки, куда вошли бы француз, один-два индокитайца, китаец, русский, может быть филлиппинец или американец, с тем, чтобы научить их, как осуществлять самоуправление. На Филиппинах у нас на это ушло примерно пятьдесят лет.

Сталину идея понравилась. И Китаю она понравилась. Британцам она не понравилась. Это потому, что они боятся за свою Империю, боятся, что если независимость получит Индокитай, то того же захочет Бирма. Французы много говорят о том, что они собираются вернуть Индокитай силой, но у них нет даже достаточного количества судов, чтобы справиться с этой проблемой. В общем, вся эта история приводит англичан в бешенство. Чан согласен. Сталин согласен. Что же до британцев, то они только бесятся. Я не хотел бы распространяться на эту тему.

… я тут ознакомился с очень интересной точкой зрения, высказанной королевой Вильгельминой, по-моему, это из официального заявления по поводу будущего её островов, так вот её мнение отлично от британских планов. Она считает, что яванцы не совсем готовы к независимости, но они близки. Можно сказать, что Ява, с помощью других наций, будет готова к независимости в ближайшие несколько лет. Яванцы хороший народ, довольно таки цивилизованный. Голландцы женятся на яванках и допускают яванцев в свои клубы. Англичане малайцам подобного не позволяют.

Так вот позиция королевы заключается в том, что некоторым из голландских владений может быть предоставлена независимость. Как только Ява будет готова к независимости, следует помочь ей стать членом федерации. То же самое с Суматрой. Я спросил её - "а как насчёт Борнео?". Она сказала - "этого мы даже не обсуждали, они же по-прежнему охотники за головами, чтобы дать им образование и хоть как-то цивилизовать, потребуется лет сто". Я спросил её - "а как насчёт Новой Гвинеи?". Она всплеснула руками и сказала, что Новая Гвинея это низшая форма разумной жизни на Земле и что Британская Новая Гвинея и Папуа отстают от остального человечества на два столетия.

Чрезвычайно поучительный монолог, как и чрезвычайно поучительна приводимая там беседа, позволяющая очень многое понять и по-новому оценить то, что вроде бы уже быльём поросло.

Во-первых, это разговор людей, осознающих за собой некую миссию и видящих себя не цивилизаторами даже, а Прогрессорами. Во-вторых, у нас на глазах происходит переход собственности от старого владельца к новому. Старый владелец проиграл и водит победителя по оставляемому имению. "Вот это мезонин, вот это амбар. Забор надо бы починить, всё как-то руки не доходили. Вон там скотный двор. А вот это вишнёвый сад."

Всё это спокойно, без истерик и высоких чувств с нечаянными слезами. Да и эмоции в подобной ситуации были бы не только глупы, но ещё и пошлы, а как победитель, так и проигравшая люди не просто цивилизованные, а задающие рамки этой самой цивилизованности. И в чём-чём, а в логике им не откажешь. Как и в известном бескорыстии. Ну какая такая корысть в том, чтобы дать образование папуасам.