Жан Блюм - Ренн-ле-Шато. Вестготы, катары, тамплиеры: секрет еретиков

Но даже если кровь Меровингов обладала особыми свойствами, даже если генеалогическое древо не вызывает сомнений, то кто поручится, что со времени Меровея I не произошло тайного вливания другой крови? Иначе говоря: благородные рыцари, утонченные дамы, трубадуры и так далее были людьми, и кто гарантирует, что в то время, как мужья уезжали в крестовый поход или по делам, сорок шесть супруг потомков Меровингов хранили своим нареченным непоколебимую верность? И в какой-нибудь момент кровь династии не была запятнана?

«Право старшинства». На секунду представим, что Меровей действительно был потомком Иисуса. В этом случае могли ли наследники Иисуса причислять себя к старшей ветви или нет? Впрочем, этот вопрос не имеет никакого интереса, если знаменитая династия пресеклась. Потому мы вплотную подошли к третьему вопросу.

Существуют ли сейчас Меровинги? О да! Сколько! Около 52 миллиардов. Конечно, мы имеем дело с провокацией и это нелепое число, которое следует серьезно сократить, не высосано из пальца. Вернемся к сорока шести поколениям потомков Меровингов, о которых мы недавно говорили. Представим, что у каждой супружеской пары — один из супругов был Меровингом — было двое детей. И получим численность потомства Меровея: 2 46, то есть 70000 миллиардов. Три четверти из них, которые живы в наше время, — представители двух последних поколений. Однако выдвинутая цифра смешна по той причине, что кузены также могли вступать в брак друг с другом, что ограничивает число Меровингов в каждом поколении. Наконец, странно, что во Франции нашего времени никто не является одновременно потомком Меровея, Карла Великого и Верцингеторикса… Если у Верцингеторикса вообще были дети… И если правда, что потомки Иисуса осели в Провансе, то читатель волен сам делать выводы!

Вот и все, что можно сказать о Приорате Сиона и потомках Меровея.

Что нас может удивить в этом случае? Усилия групп давления с целью доказать вероотступничество Соньера и извлечь из этого политические дивиденды. Нам кажется, что речь идет о совершенно противоположном случае: очевидно, что эти более или менее скоординирован ные усилия направлены на то, чтобы скрыть указания, свидетельствующие о реальности этого отступничества.

Сначала данные были сфабрикованы, теперь же их замалчивают.

Вот уже тридцать лет, как многие факты, связанные с нашим делом, считались практически доказанными, при том что само дело была мало знакомо широкой публике. И теперь их начинают пересматривать. Какие-то факты — внезапно. Какие-то — постепенно и осторожно.

Был ли Реде первостепенным по важности вестготским городом? В некоторых текстах того времени Каркассон, Нарбонна, Реде упоминаются в качестве крупных центров на территории современного департамента Од. Установлено, что в них перебрались вестготские короли, побежденные франкским королем Хлодвигом и его наследниками. В том числе и Бера, отец Гйзелы, супруги Дагоберта П. О закате Реде имеется масса свидетельств: но если был закат, значит, был и взлет, на правда ли? Да, может, Луи Федие и был прав, когда исчислял население Ренна тридцатью тысячами человек…, на которые приходилось четырнадцать скотобоен. Но сколько нам еще неизвестно? Даже аэросъемки, проведенные господином Зипра, показывают, что подземелья вестготского храма все еще ожидают элементарных археологических раскопок. Однако вот уже несколько лет, как возникло новое поветрие — считать, что Реде было основано Каролингами. Вот здорово! И откуда это поветрие? Чем его можно объяснить? Кто-то на ушко попросил об этом? Бог знает. Но почему? Стоит ли отвечать на этот наивный вопрос? Потому что уничтожить память о вестготском Реде все равно что уничтожить память об арианстве. Скрыть всякую связь между последователями Ария, отрицавшими божественную сущность Христа, и вероотступничеством Соньера.

Если нападки на вестготов отличаются осторожностью, то тамплиеры подверглись внезапной и хитроумной атаке. Собственно, досталось не только тамплиерам, но и журналистам, с осторожностью отнесшимся к откровениям, которые сделала госпожа Резникова на пресс-конференции. Госпожа Резникова — писательница, которой посчастливилось найти средневековый документ, в котором упоминается о присутствии госпитальеров в Безю в интересующую нас эпоху. Не будем возвращаться к традиции, сохраняющейся в этом регионе, к множеству указаний из самых разных источников, к прекрасным работам такого крупного эрудита, как аббат Мазьер. Просто в один прекрасный день эта дама обрушилась на журналистов, аббата Мазьера и тамплиеров. Это говорит о многом… Правда, что тамплиеры покинули этот мир! Кроме того, искреннюю веру этой неугомонной писательницы не следует подвергать сомнению: никто не оспаривает ее открытие! Мы просто констатируем, что в наши дни существование Шекспира поставлено под сомнение, и мы заботимся о памяти Наполеона. И увидим, что важно в нашем случае: тамплиеры не верили больше, чем остальной мир, в божественную сущность Иисуса. Побережем чернила и скажем только три слова: тамплиеры, вероотступничество и Соньер. Да, тамплиеры умели писать. Но если на землях, где служил Соньер, не было тамплиеров, то как он мог бы найти документы, составленные братьями этого ордена? По правде говоря, Соньер мог добыть бумаги и в другом месте; любой человек, который не хочет допустить, что тамплиеры способны на отклонение, забывает об очевидном: король и папа осудили орден за вероотступничество и ересь.

Третье утаивание. Более или менее сознательное. Кюре Ривьер был позван к изголовью умирающего Соньера. Прошло тридцать лет со дня смерти Соньера, скончавшегося в 1917 году. Еще были живы его современники, некоторые из тех, кто присутствовал при последнем вздохе аббата — знаменательном событии для Ренна! Их дети выросли, слушая рассказы о кончине Соньера. И все они, без сомнения, знали об одном эпизоде, не понимая его истинного значения.

У Соньера случился сердечный приступ или инсульт; он умирал. Его сосед и друг, Ривьер, кюре Эсперазы, пришел его навестить. Его позвали? Или он пришел сам? Два человека беседовали. Возможно, Соньер говорил с трудом, болезнь истощила его силы; возможно, он успел сказать Ривьеру главное; возможно, он показал документы… Как бы то ни было, Ривьер вышел из комнаты умирающего потрясенный, с побледневшим лицом. Он вернулся спустя два дня, чтобы соборовать аббата; выходит, в предыдущий раз он этого не сделал, хотя наверняка понимал, что Соньер умирает. После смерти Соньера Ривьер долго не мог прийти в себя — один, а то и два года: возможно, он потерял интерес к жизни, возможно, утратил надежду на вечную жизнь. Так что же произошло в течение этих двух дней? Ривьер предавался горьким размышлениям? Или вмешались церковные власти? Отдать предпочтение второй гипотезе означает, что во время исповеди Соньер поведал Ривьеру какую-то тайну — тайну страшную. Быть может, вышестоящее начальство, зная, о чем Соньер способен рассказать на исповеди, надавило на Ривьера, чтобы он все-таки соборовал умирающего? Чтобы о скандале не узнал еще кто-нибудь?