Н. Копылов - Святые заступники Руси. Александр Невский, Довмонт Псковский, Дмитрий Донской, Владимир Серпуховской

В 1257 г. золотоордынским ханом стал брат Батыя Берке. Явившись к Берке вместе с братом Андреем, Александр получил для последнего прощение и ярлык князя Суздальского, сам же был опять пожалован великим княжением Владимирским.

Тем временем воцарившийся в 1252 г. в Каракоруме хан Мунке сумел на время прекратить ссоры Чингизитов и стал энергично заниматься устроением Монгольской империи. Во все улусы, включая Золотую Орду, были посланы указы о проведении переписи для упорядочивание налоговых отчислений центру. Берке выполнил приказ императора и послал численников на Русь. Известно, что в 1257 г. на северо-востоке Руси (в Рязанском и Владимиро-Суздальском княжествах) перепись прошла спокойно. Александр и его удельные князья прекрасно осознавали, что невыполнение приказа означает карательный поход, причем не только сил Золотой Орды, но и туменов верховного монгольского правителя.

Привез князь Александр численников и в считавший себя независимым от монголов Новгород. Это вызвало в Новгороде в 1257–1259 гг. два восстания и переписать новгородцев в итоге смогли лишь со второго раза, шантажируя якобы присутствием в Низовской Руси огромного татарского войска. Причем в восстании 1257 г. на стороне новгородцев выступил даже 16-летний сын Александра новгородский князь Василий, бежавший при приближении отца в Псков. Урядив новгородцев с татарами, которые на сей раз ограничились принятием богатых даров без переписи, Александр прогнал Василия из Пскова, советников его казнил или изуродовал (приказал отрезать за дурной совет уши и выколоть глаза). В Новгород Александр послал второго своего сына, 7-летнего Дмитрия. Используя зависимость Новгорода от поставок суздальского хлеба и военной помощи, великий князь Владимирский Александр хотел принудить богатый Новгород разделить с его княжеством бремя выплаты регулярного ордынского выхода. Кроме того, ордынская перепись еще больше связывала русский север и русским северо-востоком, относя их к одному русскому миру, скрепляемому еще и внешней Ордынской силой.

Ордена Александра Невского: (слева направо) в Российской империи, Советском Союзе и Российской Федерации

При этом Александр зорко следил за отношениями Орды и Каракорума. Курс Берке на независимость от Каракорума не прошел мимо внимания владимирского князя. Именно этим можно объяснить повсеместное избиение и изгнание из Владимиро-Суздальской Руси в 1262 г. откупщиков бессерменов, присланных из Каракорума. Александр не предпринял попыток подавлять данное движение. Причем поездка самого Александра в Орду к Берке с данью и дарами увенчалась двойным успехом: карательной рати за истребление каракорумских откупщиков не последовало; было отменено и первоначальное требование хана о мобилизации во Владимиро-Суздальских землях русских рекрутов для участия в войне Золотой Орды с хулагидским Ираном. Благодаря этому Александр сумел послать значительные владимиро-суздальские силы в помощь сыну своему Дмитрию для новой войны с литвой и Орденом.

Поездка Александра Ярославина к Берке в 1262–1263 гг. оказалась последним делом его жизни. Задержанный в Орде на зиму, князь занемог и скончался при возвращении на Русь в Городце на Волге 14 ноября 1263 г. Князю было около 43 лет.

Слуги привезли тело князя к Владимиру. В Боголюбове «митрополит Кирилл, князья, бояре и весь народ, малые и великие, встречали его со свечами и кадилами. И был вопль, и тоска, как никогда не бывало, и земля сотряслась. — Чада мои, — сказал митрополит, — знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской! И все воскликнули: Уже погибаем!»

Князь Александр Ярославин, истинный сын своего времени, был, безусловно, одним из самых ярких князей удельной Руси середины XIII в. Хотя значительная часть его жизни прошла в Великом Новгороде, князь был прежде всего предан своей родине — Владимиро-Суздальскому княжеству. Он всегда держал в центре внимание владимиро-суздальские интересы. Особенно ярко это проявилось в период великого владимирского княжения Александра в 1252–1263 гг.

Посмертная слава Александра трудами владимиро-суздальских летописцев и монахов, авторов житийной литературы превзошла прижизненную известность князя. Образ святого князя Александра Невского, защитника православной веры, рос на северо-востоке Руси от столетия к столетию. В Московском государстве XV–XVII вв. он стал трактоваться как образ защитника всей Земли Русской. А в начале XVIII столетия российский император Петр I, победив шведов в Северной войне, стал называть Александра Невского своим предшественником в деле утверждения России на Балтийских берегах. Рака с мощами князя Александра Невского была перевезена из Владимира в новую столицу Российской империи — Санкт-Петербург.

Екатерина II в письмах к западноевропейским просветителям сравнивала подвиги Александра Невского с подвигами Александра Македонского. Так Александр Невский стал не только религиозным, но и государственным символом российской национальной идентичности.

Черникова Т. В.,

к. и.н., доцент МГИМО (У)

Один из самых любимых и необычных героев древнерусской истории XIII в. — князь Довмонт Псковский. Летописи различных русских земель этого времени, и враждебных Пскову, и дружественных ему, рисуют облик князя Довмонта практически одинаково. Он предстает как идеальный князь, защитник своей земли, лишенный честолюбивого княжеского эгоизма, князь-бессребреник, не наживший материального богатства и не основавший собственной династии.

Почитание Довмонта Псковского как местного святого зародилось вскоре после его кончины 20 мая 1299 г. В сонм общерусских святых он вошел в XVI в., будучи канонизирован, как и Александр Невский, в качестве благоверного князя-воина, сражавшегося за православную веру.

На знаменитом памятнике «Тысячелетия России», поставленном в Новгороде в 1862 г., запечатлены персонажи, чей положительный вклад в русскую историю был бесспорен с точки зрения авторов скульптурной композиции, представителей политической элиты, русской церкви и самого правившего тогда царя-освободителя Александра II. Император лично утвердил список всех героев отечественной истории, которых запечатлел памятник. На нем нет Ивана Грозного, а князь Довмонт Псковский присутствует.

Чтобы понять, как Довмонт, происходивший из родо-племенных литовских князей, превратился в крупного военного и государственного деятеля Земли Русской, недостаточно собрать по крупицам его биографические черты. Понять его роль и место в русской истории можно, только вникнув в сложную мозаичную картину русской политической реальности XIII в.