Алексей Белокрыс - «Дирежаблестрой» на Долгопрудной: 1934-й, один год из жизни

Так живут вновь завербованные рабочие в 1-й секции 14 барака.

Не всегда хватало самых элементарных вещей, не говоря уже о жилье, «площади», которая была страшным дефицитом.

19 июня местком распределял ордера на кожаную и брезентовую обувь.

Известно, что при распределении ордеров учитывается ударничество, социально-бытовое положение и количество получавшихся уже кандидатом ордеров. У нас же способ распределения своеобразный: в первую очередь получил ордера наименее нуждающийся инженерно-технический персонал. Даже одновременно муж и жена, получающие вместе круглую тысячу в месяц. А для рабочих ордеров не осталось.

В частности, муж мой, командированный в Арктику с экспедицией для спасения челюскинцев, крайне нуждается в обуви, и, хотя он получает только 200 руб. в месяц, работает на Долгопрудной с 1931 года и два года никаких ордеров не получал, в ордере для него отказали, для него ордера «не хватило».

В доме № 7 Верфи проживает бухгалтер финчасти Ерина; живёт одна, а занимает комнату в 20 кв. метров. У нас же многие живут по 4-5 чел. на площади в 12-14 метров.

Ериной, видимо, «стало совестно», и она пустила к себе квартирантку за 50 рублей в месяц.

А в ОРСе иные хваткие труженики весов и белого халата не уставали работать над собственным благосостоянием – за счёт чужих кошельков и желудков.

Тов. Доненко подчеркнул, что у нас на строительстве плохо поставлено рабочее питание – ударники не пользуются привилегиями, нет отдельных поощрений.

Остаётся добавить, что слишком широки привилегии работников питания. Например, 3 июня буфетчица баллонного цеха по окончании работы понесла домой литр молока, 500 грамм конфект, около 15 булочек, а когда дежурный комендант тов. Лебедев спросил: «Зачем несёшь, сколько уплатила?», она ответила, что знает, как отчитаться … Дежурным комендантом был составлен акт, который передан зав. столовой № 1.

Но это – между прочим.

Мы хотели обратить внимание на коммерческие «обороты» столовой.

В обед буфет продаёт, например, булочки – по 15 коп., селедки – по 45 коп., а вечером этот же буфет именуется рестораном № 1, и та же булочка стоит 30 к., а селедка 75 к.

В апреле в летнем буфете 3 вечера играл оркестр старт-команды, провели освещение – достаточное ли это основание для переименования в «ресторан»?

У нас не все рабочие и служащие уезжают в Москву. Остающиеся рабочие не могут попить чаю, потому что у них его нет – он имеется только в «ресторане». Необходимо, чтобы и вечером буфет был открыт. Ресторан пусть себе будет само собой, но не за счёт тех продуктов, которые предназначены для рабочих.

Новому завкому необходимо организовать рабочий контроль, позаботиться об улучшении рабочего снабжения и проявить больше заботы об улучшении и упорядочении питания. Это поможет нам выполнять наши планы работ в срок.

Впрочем, и при совершенно добросовестной работе рядовых сотрудников ОРСа рабочие не всегда бывали довольны, и справедливо.

Было бы небезынтересно при помощи хронометражиста подсчитать, сколько – не часов, а рабочих дней – в общей сумме теряет всё производство Дирижаблестроя из-за невольных задержек в столовой рабочих и сотрудников значительно долее требующегося нормально на обед времени.

И совершенно напрасно нетерпеливые рабочие и сотрудники винят в этом безобразии сотрудниц-подавальщиц столовой и ругаются с ними. Присмотритесь к их работе, и вы убедитесь, что они работают сверхдобросовестно, вполне ударно.

В чем же дело?

Дело – в «мелочи».

По положению, существующему для столовых Нарпита, на одну подавальщицу полагается не более 6 столов по 4 места, т. е. каждая подавальщица обслуживает не более 24 человек. А у нас?

Мы пробовали подсчитывать и насчитывали до 18 столов – 72 места на одну подавальщицу! Мудрено ли, что при всём усердии подавальщицы приходилось ждать подачи до получаса и больше!

А дежурный «наблюдает» не в столовой, а в кабинете зав. столовой, и когда я лично обратил его внимание на непомерную нагрузку подавальщиц, удивился, вышел из кабинета, прибавил подавальщицу и дело пошло быстрее.

Таким образом, столовая экономит 200-300 рублей в месяц и чрезмерно перегружает подавальщиц, экономит на покупке тарелок – и из-за их нехватки часты ожидания, а производство теряет тысячи и десятки тысяч на пересиживаниях рабочих в столовой.

Вывод напрашивается сам собой.

Ларчик открывается просто.

И ещё «мелочь».

Если подавать обедающим сразу все 2-3 блюда (как в столовой ГУ ГВФ), получается экономия в лишних хождениях подавальщицы на кухню, к столам и обратно.

Упорядочить эти «мелочи» не так трудно, а польза – очевидная.

Однако «жизнь становилась лучше, становилась веселей». Июнь ознаменовался закладкой на Долгопрудной первого парка культуры и отдыха для рабочих и служащих.

ОРС Дирижаблестроя при площадке Долгопрудная в берёзовом лесу построил большой павильон рабочего кафэ [35] . Сейчас заканчивается отделка и пристройка служебных помещений. С 5 июня рабочее кафэ будет работать ежедневно с 15 до 24 часов.

В кафэ будут подаваться холодные и горячие закуски, воды, пиво, мороженое и т. д.

По инициативе московского гарнизонного и Дирижаблестроевского ОРСов около рабочего кафэ предполагается организовать и построить парк культуры и отдыха. Инициатива ОРС поддержана горкомом Союза авиаработников и он отпускает на строительство парка 1-й очереди 40 тысяч рублей.

ОРСом уже составлены эскизные планы, приступлено к составлению рабочих чертежей.

По плану 1 очереди предполагается произвести следующие работы и сооружения:

1) построить курзал [36] с площадкой для оркестра;

2) огородить весь парк лёгкой садовой изгородью;

3) построить открытую сцену на 2 000 мест;

4) построить летнюю библиотеку-читальню;

5) построить 2-3 киоска для продажи мороженого и фруктовых вод;

6) несколько беседок;

7) разбить аллеи и очистить парк от мелкой заросли;

8) построить две спортплощадки – одну теннисную и одну волейбольную.

Надо полагать, ОРС в лице тов. Пролетарского и председателя горкома авиаработников т. Чуракова примут все зависящие от них меры к наибыстрейшему строительству парка культуры и отдыха 1 очереди.