Михаэль Золтиков - Кошка

Преодолев тяжелую внутреннюю борьбу и сомнения, Поль согласился выступить в роли подсадной утки — приманки для «Орсиваля».

В ресторан зашел сначала Блайхер, а минут через пять Поль. И вот теперь оба ждали появления связника, внешность которого была досконально описана Полем.

Вдруг этот мужчина оказался за столиком Поля. На нем был потрепанный дождевик, а шляпу он надвинул по самые глаза. Оба не видели, откуда тот вошел в ресторан — через вращающуюся входную дверь или черный ход. Во время разговора с Полем глаза его пытливо осматривали все помещение.

И в них сквозило беспокойство. То были глаза загнанного зверя.

Блайхер неторопливо поднимается из-за столика. Рука его крепко держит в кармане плаща взведенный пистолет. Подойдя к беседующим мужчинам, он выхватывает пистолет и направляет его на них.

— Немецкая полиция. Руки вверх! — решительно произносит Блайхер.

Продолжая сидеть, мужчины поднимают руки. И тут же сначала у одного, а затем и у второго на запястьях защелкиваются наручники.

Черный лимузин с обоими арестованными направляется к штаб-квартире ТПП в гостинице «Эдуард VII» на широком авеню Оперы. Оттуда оба доставляются в немецкую военную тюрьму «Шерше миди». Поль Киффер был для видимости арестован тоже, как в свое время и Эмиль.

Допрос «Орсиваля» идет трудно. Он поляк по национальности, как и большинство членов «Интераллье». Заявляет, что никогда не имел ничего общего с этой организацией. — Арман? «Интераллье»? Подпольный передатчик? Адреса? — Да он никогда о них и не слышал. С Полем в ресторане «Монте-Карло» они вели разговор исключительно о черном рынке...

Тогда в кабинет вводят Поля для очной ставки. «Орси-валь» требует, чтобы тот подтвердил: говорили они, мол, лишь о барахолке.

Но Поль молчит. Он выструган из другого дерева, нежели Эмиль. Поль — солдат, имеющий понятие о чести. И сейчас он готов провалиться сквозь землю, стыдясь своего предательства. Поль не произносит ни слова. Даже смуглая кожа его лица побледнела.

— Увести! — приказывает капитан Борхерс.

Он разочарован: человек, знающий адрес Валенти, у них в руках, но как заставить его говорить?

В эту ночь арестованный Поль Киффер не может найти себе покоя, ему не спится. Его камера находится рядом с камерой «Орсиваля». Камера узкая, пропитана запахом сырости и затхлости, слезами и потом многих людей, побывавших в ней до него — виновных и невиновных, покорившихся судьбе и не склонивших головы.

Бряцанье металла и скрип отпираемого замка прерывают ход его мыслей. Дверь открывается, и на пороге появляется Хуго Блайхер — человек, с которым он заключил договор. Человек, сумевший согнуть храброго, ничего не боящегося боевого летчика, фанатичного бойца движения Сопротивления.

— «Орсиваль» молчит, — говорит Блайхер и присаживается на нары рядом с Полем. — Знаете ли вы. что это значит?

Поль кивает головой. Еще бы ему не знать. Ведь «Орсиваль» единственный человек, кому известен адрес Валенти, руководителя «Интераллье». и то место, где находится подпольный радиопередатчик. Если «Орсиваль» молчит, немцам не удастся схватить Валенти...

— Если «Орсиваль» молчит, никто не сможет спасти вашу жизнь. Поль, а также жизни тех двадцати одного человека, арестованных совсем недавно. В этом случае наш договор расторгается, и я уже ничем не смогу помочь — это-то хоть вам понятно?

Поль беспомощно пожимает плечами.

— А что я могу поделать?

— Слушайте внимательно, Поль, — говорит Блайхер. — Адрес Валенти должен быть у нас не позже сегодняшней ночи. Если «Орсиваль» до завтрашнего утра не встретится с ним. то Валенти что-то заподозрит и сменит свою квартиру. Тогда пройдут недели, прежде чем мы снова нападем на его след. А столь долго прятать вас и ваших друзей от гестапо и службы безопасности я не смогу. Тогда вашим допросом займутся другие и будут проводить свои «собеседования» не так, как мы.

У Поля по спине пробегает мороз. С жадностью затягивается он дымом сигареты, которую ему предложил Хуго. Его охватывает страх, голый и примитивный. Ему вспоминаются рассказы, передающиеся из уст в уста среди подпольщиков о методах ведения допросов в гестапо — избиениях. пытках... Впервые нервы подводят его. и он вопросительно смотрит на Блайхера.

— Поговорите с «Орсивалем», Поль, и обрисуйте создавшееся положение. Расскажите ему, что нами недавно арестованы двадцать один подпольщик, и всех их ожидает смертный приговор. Многие из них, чтобы спасти собственную жизнь, расскажут все, что знают. Его молчание сейчас бессмысленно. И вот еще что: скажите «Ор-сивалю», что он может спасти не только свою и вашу жизнь, но и жизнь мадам Буффе и многих членов «Интераллье», в том числе и жизнь самого Валенти, если будет говорить сейчас.

Блайхер делает небольшую паузу, прежде чем выкладывает свой основной козырь:

— Вермахт обязуется всем вам, подлежащим расстрелу по закону военного времени, сохранить жизнь и обеспечить гуманное обращение как с обычными военнопленными. Это цена, которую мы платим за адрес Валенти, в соответствии с нашим договором...

После этой беседы оба арестованных, Поль Киффер и поляк «Орсиваль», были переведены в одну камеру, чтобы предоставить им возможность спокойно поговорить друг с другом и обсудить судьбу членов подпольной организации «Интераллье», находившихся уже в руках абвера.

Снаружи, в длинном-предлинном коридоре молча сидит человек, внимательно прислушивающийся к звукам, проникающим сквозь запертую дверь камеры. Это унтер-офицер Блайхер. Возбужденный шепот и иногда тяжелые шаги часового, совершающего свой обход территории двора, — вот и все, что слышит Хуго...

Снова и снова он посматривает на свои часы. Время торопит. Уже без пяти минут девять вечера. Остаются немногие часы для действий, в противном случае шанс выйти на след «Интераллье» будет потерян. Но ему не оставалось ничего другого, как сидеть бездеятельно и ждать, пока оба арестанта француза не придут к единому мнению — будут ли они говорить или молчать — и, следовательно, будут жить или умрут...

Примерно в это же время ефрейтор Пройс сидит с подслушивающим устройством в одной из богатых вилл в Сен-Жермене.

Она, эта вилла, потеряла былой блеск с тех пор, как стала штаб-квартирой командования радиотехнической разведки в оккупированной Франции.

Настроение у ефрейтора не из лучших: перед ним поставлена задача прослушивать эфир с целью перехвата возможных агентурных передач.

— А что толку, — ворчит ефрейтор, когда начальник смены растолковал ему задачу. — Все та же белиберда — просто салат из букв, в котором ни одна свинья не разберется, даже дешифровщики.

— Не болтай чепуху, — ответил унтер-офицер. — Держи ухо востро да следи за «Кошкой». Ее частоту ты знаешь...