Мэри Чабб - Здесь жила Нефертити

Но, конечно, не только в этих, правда, очень любопытных фактах заключается ценность книги М. Чабб. В легкой и доступной фирме она дает Общее представление о чрезвычайно важном периоде многовековой истории древнего Египта. Автора вдохновляла подлинная любовь к его великой цивилизации и изумительному искусству, доставляющему нам и поныне огромное эстетическое наслаждение, в своей книге он передает это чувство и тем, кто интересуется далеким прошлым человечества.

И. С. Кацнельсон

Крышка ящика тяжело упала на пол; упало и мое настроение. Вряд ли кто-нибудь сможет назвать мне более унылое и мрачное место, чем полуподвал этого большого, напоминающего по форме букву «Т», жилого дома в Блюмсберри.

Я примостилась на краю упаковочного ящика и, отвернувшись от затхлых свитков бумаг, которые мне было поручено просмотреть, пристально глядела на улицу через маленькое закоптелое окошко. Там, наверху, из туманной белизны сыпал дождь; его брызги, отлетая от невидимого тротуара, настигали торопливо шлепающие бесформенные ноги, мелькавшие перед моими глазами; крупные капли стекали с ограды. Я знала, что сегодня из-за дождливой погоды час ленча не принесет мне облегчения: к обычным ароматам капусты, сыра и рыбы добавится густой запах сырых макинтошей.

Полуподвал в Блюмсберри служил кладовой конторы научного Общества, посылавшего в Египет археологические экспедиции. Результаты раскопок публиковались в серии скучнейших и выспренних изданий. На верхнем этаже, где некогда находилась пышная гостиная в викторианском стиле [4] Назван по имени императрицы Виктории, правившей с 1837 по 1901 г. (Прим. ред.) , теперь разместилась контора Общества [5] Имеется в виду «Общество исследования Египта» (Egypt Exploration Society), основанное в 1882 г. (Прим. ред.) с огромной двойной дверью и зал заседаний Комитета — очень большая и нарядная комната, дальнюю стену которой почти всю занимало окно, а боковые стены — обширная библиотека и высокие стеллажи с альбомами, содержавшими сотни фотографий и диапозитивов.

Здесь, внизу, где я сидела, предаваясь грустным размышлениям, раньше была кухня, и мне казалось, что сейчас за моей спиной, в этом мрачном, старом полуподвале суетились тени неугомонных мальчишек-слуг и судомоек. Там, где когда-то в раскаленной топке плиты с треском пылал яркий огонь и кухонный персонал трудился в поте лица над отменными кушаньями, которые затем уносили наверх по крутой витой лестнице, все покрылось пылью и ржавчиной и погрузилось в уныние. Старая плита была завалена деревянными ящиками, заполненными изданиями и ежегодными отчетами Общества. Напротив, в кухонном шкафу, где раньше сверкали, отражая пламя очага, начищенные до блеска блюда, тарелки и соусники, сейчас возвышались сложенные рядами, покрытые толстым слоем пыли коричневые квадратные пакеты с потемневшими этикетками.

«Оксиринхские папирусы» — с трудом можно было прочитать неясную надпись на верхней полке. Почетное место, принадлежавшее прежде огромной суповой миске, занимали теперь «Новые притчи Иисуса и фрагменты из Утраченного Евангелия» [6] Имеется в виду «New Sayings of Yesus and Fragments of a lost Gospel» bу В. Р. Grenfell and А. S. Hunt. (Прим. ред.) . Ящики кухонного стола, в которых некогда хранилось столовое белье, сверкающее серебро, а иной раз и случайная дерзкая записка молочника, адресованная младшей горничной, с предложением отправиться в ближайший субботний вечер в Холборн Эмпаир, теперь до отказа были набиты черепками египетской глиняной посуды, бусинами, бракованными снимками, частями фотографических аппаратов и землемерных инструментов, блокнотами и картами.

Я поступила сюда год назад. Тогда я находилась во власти только что освоенных кудряво-витиеватых стенографических знаков и радовалась тому, что мне удалось получить должность помощника секретаря этого Общества. Это была моя первая работа.

Раньше все канцелярские дела Общества вел один человек, женщина доброй души. В те дни присутствие женщины-секретаря и в конторе от десяти до четырех часов дня было более чем достаточно, чтобы справиться со всей работой Общества. Общество было малочисленным, Комитет состоял из пожилых, учтивых людей; небольшие экспедиции, выезжавшие иногда на зиму в Египет, возвращались весной, члены экспедиций не торопясь готовили отчеты о результатах своей поездки и представляли их секретарю и Комитету.

Но все изменилось после того, как в 1922 году была обнаружена гробница Тутанхамона. Сведения о раскопках в Египте приобрели характер сенсационных сообщений на первых полосах газет. Общество заметно расширилось, пополнившись сотнями новых членов. Некоторые из них впервые по-настоящему заинтересовались египтологией, и их интерес к ней не угас и в дальнейшем. Однако для многих это было поверхностным и временным увлечением: значительное и неожиданное открытие, трогательные реликвии — доспехи, трости и охотничьи принадлежности — свидетели того, как более трех тысяч лет назад оборвалась молодая жизнь, — поразили их воображение.

Возбуждение, вызванное сенсацией, скоро улеглось. Все те, кому вскружил голову блеск золота и драгоценностей на цветных иллюстрациях, стали спрашивать себя: а стоит ли и дальше уделять ежегодно две гинеи на членские взносы научному Обществу? Тем не менее, оживление деятельности Общества, связанное с интересной находкой, продолжалось. Состав Комитета изменился, вокруг стола заседали теперь более молодые и, возможно, более энергичные люди, которые настаивали на расширении раскопок.

К началу тридцатых годов количество взносов неуклонно, хотя и медленно, таяло, а число экспедиций увеличивалось. Денег требовалось все больше и больше, взять же их было негде.

Секретарша старела, однако, чтобы справиться с уймой новой работы, ей следовало теперь уделять канцелярии значительно больше времени, чем ей полагалось официально. Молодые люди не давали секретарше покоя. Возвращаясь из экспедиции, они бросали на стол отчеты, счета и снимки, а сами удалялись домой готовить к публикации собранные материалы. Они надеялись, что она тем временем, не беспокоя их дополнительными вопросами, приведет в порядок всю техническую часть их работы. Постепенно в Комитете поняли, что секретарше нужна помощь, и было решено, несмотря на неустойчивое финансовое положение, ввести дополнительную штатную должность помощника секретаря, которая не досталась мне.

Я уверена, что из всех когда-либо переступавших порог научного Общества никто не знал о Египте меньше, чем я. Однако мое невежество не служило мне помехой в работе. Было невероятно, чтобы младшему сотруднику лондонской канцелярии когда-либо пришлось поехать в Египет, да и в самой канцелярии ничто не возбуждало подобного желания. На стенах висело несколько приятных, но мало трогавших акварелей с изображением Нила и множество фотографических снимков раскопок. Вид этих снимков, серых и плоских, мог охладить пыл человека, даже проявившего горячий интерес к египтологии, а его-то у меня и не было.