Сергей Соловьев - Наблюдения над исторической жизнью народов

Народонаселение всей Галлии полагают гадательно свыше семи миллионов, основываясь на просторах контингентов выставляющихся отдельными народцами во время войны с римлянами. Но здесь прежде всего является вопрос: можно ли положиться на эти цифры? Можно ли предположить процветание статистики среди галльских народцев, предположить, что они с точностью знали количество народонаселения у себя и могли с точностью определить, что выставят именно такое число войска, и кто у них имел силу заставить выйти в поле именно такое число? Достаточно было, что толпа представлялась большою; притом все единогласно ставят хвастливость, способность преувеличивать в числе национальных черт у галлов; у римлян же не было побуждений уменьшать цифры врагов и тем ослаблять значение своих подвигов.

По окончании войны с Ариовистом Цезарь узнал, что народцы бельгийские вооружаются против него, составили союз, дали друг другу заложников. Он поспешил предупредить их и внезапно явился в земле ремов, ближайшего к собственной Галлии бельгийского народа. Застигнутые врасплох, ремы отправляют к нему знатных людей с уверениями, что они нисколько не участвуют в союзе с остальными белгами и готовы сделать все, что им прикажет римский полководец.

Цезарь спрашивает у этих ремских посланных, каковы могут быть силы белгов, и они ему начинают рассказывать, что вот чрезвычайно сильный народ белловаки, и по храбрости и по многочисленности своей могут выставить 100 000 вооруженных людей, и обещали они прислать против римлян 60000, другие народы обещали по 50000 и т. д., так что выходило всего бельгийского войска 296 000.

Это-то показание ремов о бельгийских контингентах и берут, между прочим, в основание выкладок, из которых выходит, что во всей Галлии было более 7000000 жителей. Понятно, что ремские посланцы кроме национальной страсти должны были иметь сильное побуждение преувеличивать могущество бельгийского союза, чтобы напугать римлян и заставить их уйти, но они ошиблись в своем расчете. Цезарь не ушел; белги явились, побились с римлянами и вдруг побежали по домам, и первые побежали знаменитые своею храбростью и многочисленностью белловаки, ибо узнали, что союзные римлянам гэдуи отправлены Цезарем для вторжения в их землю. Цезарь пошел по следам бегущих и покорял каждый народец отдельно; когда он пришел к белловакам, то этот знаменитый народ собрался со всеми пожитками в один город, и когда Цезарь приблизился к нему, то из ворот вышел старик с мольбою принять их в римское подданство.

Так было вначале. Обратимся к концу, когда галлы, видя последствия утверждения у себя римлян, решились воспользоваться смутою в Риме и соединенными силами выжить поработителей, когда они приобрели и вождя, способного стать во главе народного дела. В лесах, в глухих местах идут совещания, бьют римских купцов, людей, заготовляющих припасы для Цезарева войска. Является вождь восстания; но любопытно, как он является, какими средствами начинает дело.

В народе арвернов был молодой человек Верцингеторикс, сын упомянутого выше Целтилла, который как-то достиг принципата всей Галлии, но был убит за то, что стремился к царской власти. Сын хотел воспользоваться благоприятными обстоятельствами, чтобы достигнуть отцовского значения с большею безопасностью.

Верцингеторикс начинает дело как знатный галльский шляхтич в челе своих клиентов, но остальные вельможи арвернские и вместе с ними родной дядя Верцингеторикса не хотят, чтобы сын шел по отцовским следам, и мешают ему, его выгоняют из города Г?рговии. Тогда Верцингеторикс становится вождем сбродной дружины, набирает себе голытьбу по буквальному переводу (in agris habet delectum egentium at perditorum). Состояние Галлии чрезвычайно способствовало образованию подобных шаек угнетением низших классов, отсутствием возможности достигать своим трудом обеспеченного, независимого положения и, наконец, удобством к укрытию людей, живущих на чужой счет в дикой, малонаселенной, покрытой густыми лесами стране.

Кроме приведенного известия о Верцингеториксе в рассказе Цезаря о Галльской войне мы находим еще любопытное известие о голытьбе и ее движениях: когда прежде в земле венеллов Виридовикс стал вождем восстания против римлян, то к нему из разных мест Галлии стеклись большие толпы "погибших людей и разбойников, которых надежда добычи и охота повоевать отвлекала от земледелия и ежедневного труда" (perditorum hominum latronumpue, quos spes praedandi studiumque bellandi ab agricultura et cotidiano labore revocabat). Рассказывается также о Сенонце Драппете, который во время восстания галлов против римлян собрал отовсюду "погибших людей", призвал рабов к свободе, привлек изгнанников из всех народов и разбойников.

Здесь очень важно известие об изгнанниках, ибо усобицы за власть должны были увеличивать число изгнанников; побежден - и должен был оставить родину сильный человек, с ним вместе должны были осуждать себя на изгнание и люди ему преданные или зависимые. Знаменитый изгнанник, естественно, становился вождем изгнанников менее знаменитых, вождем всех недовольных. И Верцингеторикс был изгнан, вследствие чего явился вождем сбродной дружины. С помощью своей новой дружины Верцингеторикс. выгнал из города своих противников, и дружина провозгласила его царем.

Свидетельство драгоценное, присоединяющееся уже к приведенным нами прежде указаниям о значении дружин при образовании верховной власти у первобытных народов, - свидетельство, которое уясняет происхождение знаменитой дружины Ромула, плебеев и значение самого Ромула с товарищами, и отношения этих вождей сбродной дружины к родовикам, отецким детям-патрициям. Теперь Верцингеторикс, во главе своей дружины, точно так же относился к галльским вельможам, к шляхте.

Но и сам Цезарь был не иное что, как Верцингеторикс цивилизованного мира, стремившийся захватить верховную власть с помощью своей сбродной, отлично дисциплинированной дружины, ибо римские легионы давно потеряли гражданский характер.

Верцингеторикс сначала имел успех: народцы начали приставать к нему из ненависти к римлянам, видя в нем человека, около которого можно было сосредоточиться для успешной борьбы с завоевателями, но не все, во-первых, хотели борьбы с римлянами, не все рассчитывали на возможности вести ее с успехом; во-вторых, не все хотели вести ее под начальством Верцингеторикса, которого уже величали царем. Цезарь признает в своем сопернике величайшую энергию, но к этой энергии, по его словам, Верцингеторикс присоединил величайшую строгость: жестокими казнями принуждал он нерешительных к деятельности; за важное преступление умерщвлял огнем и всякого рода муками, за легкую вину обрезывал уши или выкалывал по одному глазу и изувеченных таким образом отсылал на места жительства для устрашения оставшихся. Началась борьба с римлянами - борьба последняя, тяжелая для завоевателей.