Филипп Улановский - Первый советский пилотируемый полет в сторону Луны

А тем временем советские ракетчики продолжали лихорадочную борьбу за космос с американскими коллегами, которые тогда считались просто врагами. Вывод на орбиту третьего корабля «Л-1» (он же – 7К-Л1 № 4 или 11Ф91 № 4) не состоялся вообще. При его запуске 28 сентября 1967 года отказал один из шести двигателей первой ступени ракеты-носителя «УР500К», и ракета была подорвана с Земли. Но при этом была испытана система аварийного спасения на участке работы 1 ступени при максимальных скоростных напорах. САС и система приземления обеспечили посадку спускаемого аппарата корабля на Землю. Однако вследствие нерасчетного скоростного напора в момент отделения СА от ракетно-космического комплекса система управления спуском не смогла застабилизировать СА. Спускаемый аппарат корабля приземлился недалеко от взорвавшейся ракеты.

Группа специалистов, прибывшая на место приземления СА, обнаружила весьма экзотическую картину. От горизонта и до горизонта над Землей простиралось зловещее желто-коричневое облако из паров азотного тетроксида и гептила. Невдалеке от этого облака на холме величественно стоял приземлившийся спускаемый аппарат. Аварийная ситуация на первой ступени ракеты-носителя показала огромные трудности в поиске и эвакуации СА и экипажа, а также заострила внимание на проблеме обеспечения безопасной работы обслуживающего персонала.

Следующая попытка запустить «Л-1» 22 ноября 1967 года тоже оказалась неудачной. На этот раз не набрал необходимой тяги один из четырех двигателей второй ступени ракеты-носителя. Успешно сработала САС (система аварийного спасения), которая вывела спускаемый аппарат из ракетного комплекса. При спуске на парашюте из-за ложной команды гамма-высотомера на высоте 4,5 километра неожиданно сработали двигатели мягкой посадки. Тем не менее, лунный корабль удалось спасти, хотя он грохнулся об Землю с достаточно большой скоростью.

Зэкам обо всех этих подробностях советских космических неудач никто не сообщал. Да и для чего это им было нужно знать? Ведь советское – значит лучшее! И этого было вполне достаточно! Более того, ничего не знали они и об официальной программе полета советского человека на Луну.

Но вот наступила весна 1968 года. К этому времени, по предварительным расчетам, советские люди уже должны были облететь Луну. Однако долгожданного облета все не было и в помине. Следующий полет специальные товарищи решили осуществить в пилотируемом варианте, хотя, если бы ученые-ракетчики заранее узнали бы об этом, то никакого запуска они бы не рискнули совершить. Впрочем, ученые – тоже люди любопытные. Им, вероятно, до боли зубовной хотелось узнать, что чувствуют космонавты, возвращаясь к Земле со второй космической скоростью после облета Луны… Однако они и в мыслях представить себе не могли, что доблестные советские органы уже решают эту проблему без их участия…

Никакого заседания Государственной комиссии не было. Не было и экзаменов для основного и дублирующего экипажей. Собственно говоря, вообще никто не определял, кто будет основным космонавтом, а кто – дублером. И хотя четверка зэков к этому времени уже поняла, что их готовят к облету Луны, никто из них пока не догадывался, кому и когда придется садиться в кабину «Лунолета». Просто специальные товарищи по результатам наземных тренировок решили, что полетят Скляров и Пономаренко, и произойдет это уже при следующем запуске «Зонда», намеченном на начало марта.

— А теперь, товарищи ракетчики, мы настоятельно попросим вас на пятнадцать минут покинуть стартовую площадку, — прогудел генерал госбезопасности Верзилин. — Мы будем устанавливать на борт нашу специальную аппаратуру.

— Но, согласно регламенту, мы не имеем права даже отвести глаз от ракеты и корабля, — сказал руководитель стартовой команды.

— Регламент можно ради такого дела на пятнадцать минут позабыть! Вы же успеваете все сделать к заданному моменту старта?

— Успеваем!

— Вот и хорошо!

Уже после того, как ракетчики покинули старт, к ракете приблизились специальные товарищи, поднялись на лифте наверх, открыли люк носового обтекателя и посадочный люк переходного отсека «Зонда». Они выбросили из корабля всё лишнее, согласно имевшейся у них спецификации, чтобы не нарушить объемно-весовые характеристики, и в том числе – манекены космонавтов, и посадили в ложементы Андрея Склярова и Василия Пономаренко. Как и планировалось в первом полете, на космонавтах-зэках не было лунных скафандров «Кречет».

Когда специальные товарищи завершили свою работу, генерал Верзилин обратился к стартовикам:

— А теперь вы можете все проверить, особенно – закрытие люков. Мы ведь уложились в те 15 минут, которые вы нам выделили, не так ли?

К вершине «Протона» тут же устремились механики стартовой команды и разработчики. Поднявшись на лифте, они обнаружили, что все объемно-весовые макеты, включая манекены космонавтов, выброшены на площадку рядом с кораблем. Конструктор Строгов и механик Петров приступили к проверке герметичности посадочного люка лунного корабля. Первое, что бросилось им в глаза после того, как Строгов и Петров отвинтили гайки люка обтекателя, были не до конца закрученные винты на посадочном люке переходного отсека.

— Непорядок, наверное, это специальные товарищи что-то там «недокрутили», — пробормотал Строгов и открыл люк, чтобы проверить, что же там наворочено.

Открыв люк, он услышал из-за переборки люка, разделяющего спускаемый аппарат и переходный отсек – тот самый отсек, через который будущие облетчики Луны должны были попасть в «Лунник», — приглушенные человеческие голоса. Раз голоса слышны, значит, с герметичностью не все в порядке. Удивленный Строгов спросил, есть ли кто внутри. Ему ответили молчанием. И хотя Строгов не стал проверять, кто конкретно находится на борту, он не сомневался, что специальные товарищи посадили в «Зонд» кого-то из своих. Он тут же понял, что за «аппаратуру» устанавливали специальные товарищи на борт и почему манекены оказались вне корабля. Строгов прикинул, что система жизнеобеспечения должна выдержать семисуточный полет и обеспечить существование двух военных пилотов, а запасы продовольствия военные «своим» наверняка подкинули в достаточном количестве…

«Ничего себе!» – подумал конструктор. — «Такого у нас еще никогда, за всю историю советской космонавтики, не было!». А вслух, на всякий случай, спросил: «Как вы себя чувствуете, товарищи космонавты?» Но Скляров и Пономаренко промолчали. Их строго-настрого проинструктировали – не вступать в какие бы то ни было переговоры с теми людьми, которые придут проверять корабль.