Эдвард Крицлер - Еврейские пираты Карибского моря

Ямайка превратилась в убыточное предприятие, а присылаемые губернаторы острова оказывались один хуже другого. Каждый обвинял предшественника в растрате средств и продаже королевской земли «как своей собственности». За десять лет до того эпидемия оспы уничтожила большинство индейского населения острова, и самые амбициозные испанцы отправились пытать удачу в других местах. Соблазн уехать значительно увеличился благодаря слухам о поисках Эльдорадо, распространившихся в 1536 году. Три конкистадора карабкались по горам, стараясь первыми разыскать место обитания «Золотого человека» — индейского вождя, якобы купавшегося в золотом песке. Оставшись с «португальцами», которым он не доверял, но в которых нуждался, и ленивыми испанцами, не покинувшими остров, Карл понял, что много прибыли с Ямайки не получишь. Король решил, что остров должен быть лишь торговым форпостом и стоянкой для судов, следующих в Испанию или возвращавшихся в Новый Свет.

Чтобы решить проблему Ямайки, Карл решил отдать остров наследникам Колумба. Летом 1536 года он начал переговоры с Марией де Толедо, вдовой Диего Колона, которая подала иск, требуя восстановить права Колумба на открытые земли. Она добилась признания соответствующих прав своего восьмилетнего сына Луиса Колона, внука великого путешественника. В январе 1537 года Мария де Толедо согласилась отозвать иск в обмен на Ямайку. Карл не спрашивал, зачем донье Марии этот остров, так как был рад избавиться от Ямайки. Но предложенный черновик соглашения она отвергла, так как договор не давал ее семье контроль над церковью.

Переговоры застопорились на месяц, после чего Карл неохотно уступил [95] Padron Morales, Spanish Jamaica , trans. Patrick E. Bryan (Kingston, Jamaica: Ian Randle Publishers, 2003), Appendix 6, 278–279. В феврале 1537 года король ответил на ее требование о контроле над церковью: «По нашему мнению… правомочность этих исков сомнительна… Мы гарантируем донье Марии де Толедо… и ее сыну, адмиралу дону Луису Колумбу… и их наследникам право назначать людей в аббатство, включая принадлежащие аббатству угодья, а также в другие церковные структуры на упомянутом острове». . Этот договор, предусматривающий подчинение церкви семье Колумбов, не имел прецедентов. В течение следующего столетия Колумбы удерживали Ямайку вне досягаемости инквизиции. Остров оказался единственной частью Испанской империи, куда та не могла добраться. Решение доньи Марии имело важное значение для «португальцев», с которыми она вела переговоры и сотрудничала, с целью развития торговли на острове. Как придворные евреи поддерживали Колумба в требовании наследственных прав, так «португальцы» воодушевили донью Марию настоять на своем требовании.

Отсутствие инквизиции на Ямайке означает отсутствие информации о «португальцах», ввязавшихся в авантюры Нового Света вместо устоявшихся связей в Старом Свете. Большинство конверсос бежали на Восток или расселялись по берегам Средиземного моря, а эти люди выбрали Ямайку, остров в Новом море. Они предпочли неизвестность возможности поселиться в общинах изгнанников с ограничениями и жестким контролем со стороны новых правителей. В эпоху, когда открытия и завоевания в Новом Свете достигли пика, они отправились на Запад, где каждый человек мог быть хозяином своей судьбы. В их жилах текла горячая кровь авантюристов, как и у всех прочих, кто прибывал в Новый Свет.

В феврале 1537 года Карл формально передал Ямайку под управление семьи Колумб [96] Ibid., 65. Королевский эдикт также предоставлял семье 25 квадратных лиг в провинции Верагуа, где Колумб добыл шестьдесят три золотых медальона, но участок оказался заболоченным и совершенно бесполезным. Через 19 лет дон Луис отдал эту землю в обмен на ежегодную выплату 17000 дукатов. . Остров оставался частью империи, Колумбы не могли строить крепости без разрешения короны или проводить независимую внешнюю политику. В остальном же Ямайка «со всеми золотыми рудниками» становилась семейным владением Колумбов, и их наследники получали титул маркизов де ла Вега, что, возможно, свидетельствует о том, что семья выступала защитницей по отношению к «португальцам» и основанному ими городу Вилла-де-ла-Вега. После того как все было улажено, Педро де Мансуэло, королевский казначей на Ямайке, написал королю послание. Он «услышал, что его величество отдал Ямайку Адмиралу», и предостерегал Карла: «Это будет потеря для короны, так как Ямайка — это все равно что Сицилия в Италии. Ямайка обслуживает все соседние страны, в том числе и Новую Испанию, и служит центром для всех. Если времена изменятся… кто бы ни был правителем Ямайки, он станет правителем и этих стран благодаря такому положению… Его величество не должен расставаться с островом» [97] Cundall and Pietersz, Jamaica Under the Spaniards , 13. .

Немногие испанцы, остававшиеся в Новой Севилье, постепенно перебрались к «португальцам» в Ла-Вегу. Но все меньше новых испанских поселенцев выражали желание поселиться на острове, получившем теперь название Остров Колумба. Те, кто там уже жил, занимались в основном фермерством, разводили лошадей, свиней и коров. Они не слишком процветали, в отличие от португальцев, посвятивших себя торговле. «Португальцы» богатели на поставках лошадей и провизии конкистадорам, проплывавшим мимо Ямайки.

Хотя идальго часто конфликтовали с «португальцами», прошло почти столетие, прежде чем появились обвинения в отправлении еврейских обрядов. Обычно конверсос вели себя как христиане, посещая церковь и крестя детей. Возможно, они следовали обычаям тайных евреев в Мексике и других испанских колониях, которые собирались по ночам в специальных убежищах и читали Тору. Они постились дважды в неделю, чтобы искупить отступничество, почитали царицу Эсфирь, такую же отступницу, как и они сами, и считали Великого инквизитора новым Аманом.

Тем временем в Средиземном море Синан, никогда не прятавшийся под маской христианина, продолжал грабительские походы, чтобы укрепить власть Сулеймана в Восточном Средиземноморье. В 1538 году еврейский корсар уничтожил большую часть испанского флота возле порта Превеза в Греции, а на следующий год блокировал Которский залив в Далмации и заставил испанский гарнизон сдаться. Эти поражения, а также смерть любимой жены Изабеллы (она умерла во время родов) погрузили Карла в отчаяние, которое можно было развеять только агрессивными действиями против лжехристиан и планированием новой войны против язычников.

Карл разрешил конверсос поселиться в Антверпене в 1536 году, руководствуясь соображениями торговой выгоды. Его не беспокоила их вера. Но все изменилось, когда португальский король Жуан последовал его примеру, и вскоре португальские конверсос вытеснили испанских из торговли пряностями с Ост-Индией. Португальская казна получала около миллиона дукатов в год [98] The Jewish Encyclopedia (Jewish Encyclopedia, com), «Antwerp» (by Richard Gottheil): «Антверпен стал центром торговли с португальской Ост-Индией, и многие лиссабонские купцы держали в городе свои представительства. Согласно бельгийским государственным архивам, в 1536 году Карл V приказал городским властям разрешить конверсос селиться в Антверпене». . Карл изменил политику. Зная, что португальских евреев крестили насильно и они, скорее всего, хранили верность иудаизму, он приказал антверпенскому наместнику в 1540 году «обрушиться со всей суровостью» на подозрительных конверсос [99] Tolkowsky, They Took to the Sea , 203. .