Олег Вишлёв - Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки

Критический анализ немецких документов о советско-германских отношениях накануне 22 июня 1941 г. позволяет сделать однозначный вывод: агентурные донесения, в которых сообщалось о готовности СССР к далеко идущим уступкам Германии, слухи на этот счет, циркулировавшие весной — в начале лета 1941 г. во всем мире, спекуляции по этому поводу, содержавшиеся в сообщениях некоторых дипломатов, не имели под собой реальной основы. Они являлись результатом дезинформационных и пропагандистских акций ведущих европейских держав.

Пытаясь "экономически умиротворить" Германию, Советский Союз, тем не менее, не предлагал ей уступок политического, военного и территориального характера, а также новых экономических уступок. У "оппозиции" в Москве не было оснований для обвинения Сталина и советского правительства в "непомерных уступках" Берлину, ввиду чего и сами сообщения о наличии такой "оппозиции" представляются ложными, дезинформационными.

Речь И. В. Сталина на приеме в честь выпускников военных академий Красной Армии 5 мая 1941 г. является предметом давних споров среди историков. Эти споры вращаются вокруг одного единственного вопроса: говорил или не говорил Сталин военным о своем намерении развязать войну против Германии? Инициаторами и "главной движущей силой" дискуссии на каждом новом ее витке являются приверженцы тезиса о "превентивной войне" нацистской Германии против СССР, пытающиеся доказать, что 22 июня 1941 г. Гитлер лишь упредил Сталина, якобы готовившего нападение на "третий рейх" [285] Анализ работ сторонников данного тезиса, изданных до 1985 г., см.: Куманев Г. А., Курбанов В. В. Миф о "превентивной войне" и его буржуазные приверженцы // Буржуазная историография второй мировой войны: Анализ современных тенденций / Под ред. О. А. Ржешевского. М., 1985. С. 154–164. . Апелляция к речи Сталина является одним из ключевых моментов в их рассуждениях. Ссылки на нее можно встретить и у В. Суворова [286] Суворов В. Ледокол: Кто начал вторую мировую войну. М., 1992. С. 166–186. , и в многочисленных публикациях представителей так называемого ревизионистского направления германской историографии — Й. Хоффмана, Э. Топича, B. Мазера, В. Поста [287] См.: Hoffmann J. Die Sowjetunion bis zum Vorabend des deutschen Angriffs // Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4: Der Angriff auf die Sowjetunion / Hrsg. von Militargeschichtlichen Forschungsamt. Stuttgart, 1983. S. 71–74; Idem. Stalin wollte den Krieg: (Leserbrief an die FAZ vom 16.10.1986) // Vergangenheit, die nicht vergeht. Die Historiker-Debatte: Dokumentation, Darstellung und Kritik / Hrsg. von R. Kuhnl. Koln, 1987. S. 119; Idem. Die Geschichte der Wlassow-Armee. 2. Aufl. Freiburg i.Br., 1986. S. 307, Anm. 676; Topitsch E. Stalins Krieg: Die sowjetische Langzeitstrategie gegen den Westen als rationale Machtpolitik. Herford, 1990. S. 157–159; Maser W. Der Wortbruch. Hitler, Stalin und der Zweite Weltkrieg. Munchen, 1994; Idem. Zwei "Freunde" — die zum Angriff rtisten… // Deutschland-Magazin. 1994. № 2. S. 21; Post W. Unternehmen Barbarossa: Deutsche und sowjetische Angriffsplane. 1940/41. Hamburg; Bonn, 1995. S. 274–278. . Даже сегодня, когда "краткая запись" сказанного Сталиным 5 мая 1941 г. найдена и опубликована [288] Безыменский Л. Л. Что же сказал Сталин 5 мая 1941 г.? // Новое время. 1991. № 19. C. 36–40; Besymenski L. Die Rede Stalins am 5. Mai 1941: Dokumentiert und interpretiert // Osteuropa: Zeitschrift fur Gegenwartsfragen des Ostens. 1992. № 3. S. 242–264. , споры вокруг нее не пошли на убыль. Предпринимаются попытки поставить под сомнение соответствие "краткой записи" тому, что говорилось на приеме в Кремле [289] Bonwetsch B. Nochmals zu Stalins Rede am 5. Mai 1941. Quellenkritisch-historiographische Bemerkungen // Osteuropa: Zeitschrift fur Gegenwartsfragen des Ostens. 1992. № 6. S. 536–542; Hoffmann. Stalins Vernichtungskrieg. 1941–1945. Munchen, 1995. S. 26–34. . К дискуссии подключились некоторые российские историки, заявляющие вслед за западными авторами, что речь Сталина 5 мая 1941 г. была по своему содержанию "агрессивной" и "антигерманской". Они апеллируют к идеологическим и агитационно-пропагандистским документам, которые разрабатывались советскими государственными и партийными органами в мае-июне 1941 г. [290] Мельтюхов М. И. Идеологические документы мая-июня 1941 г. о событиях второй мировой войны // Отечественная история. 1995. № 2. С. 70–85; Никитин М. Оценка советским руководством событий второй мировой войны: (По идеологическим документам мая-июня 1941 г.) // Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия. С. 122–146; Невежин В. А. Метаморфозы советской пропаганды в 1939–1941 годах // Преподавание истории в школе. 1994. № 5. С. 54–69; Он же. Речь Сталина 5 мая 1941 года и апология наступательной войны // Отечественная история. 1995. № 2. С. 54–69; Он же. Выступление Сталина 5 мая 1941 г. и поворот в пропаганде. Анализ директивных материалов // Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? Незапланированная дискуссия. С. 147–167. Данные документы в сочетании с проектом директивы о развертывании Красной Армии от 15 мая 1941 г. [291] Проект данной директивы см.: Воен. — ист. журн. 1992. № 2. С. 17–19. Критический анализ этой директивы см.: Горькое Ю. А. Готовил ли Сталин упреждающий удар против Гитлера в 1941 г. // Новая и новейшая история. 1993. № 3. С. 29–45; Бобылёв П. Н. К какой войне готовился Генеральный штаб РККА в 1941 г.? // Отечественная история. 1995. № 5. С. 3–20; Горькое Ю. А., Семин Ю. Н. О характере военно-оперативных планов СССР накануне Великой Отечественной войны: Новые архивные документы // Новая и новейшая история. 1997.№ 5. С. 108–129. они истолковывают как свидетельство агрессивных замыслов СССР в отношении Германии. Ими высказывается мысль, что эти документы были подготовлены на основании тех указаний, которые прозвучали из уст Сталина на встрече с военными, но не отражены в "краткой записи".

Новый всплеск дискуссии по интересующему нас вопросу был вызван книгой Д. А. Волкогонова о Сталине. В ней приверженцы тезиса о "превентивной войне" сумели почерпнуть немало нужных им аргументов [292] Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия: И. В. Сталина: Политический портрет. Кн. II. Ч. 1. М., 1989. С. 55–56, 154–155. . В книге фактически были намечены и те подходы к анализу высказываний Сталина, прозвучавших 5 мая 1941 г., которые сегодня разрабатываются группой российских историков, не скрывающих своих симпатий к творчеству В. Суворова.

Ведущая роль в интерпретации речи Сталина как "антигерманской" и "агрессивной" принадлежит исследователю из ФРГ Й. Хоффману [293]. Он первым среди профессиональных историков использовал сталинскую речь для обоснования тезиса о "превентивной войне" и привел доказательства, позволяющие, с его точки зрения, давать ей такое толкование. Представители "ревизионистского направления" в сущности лишь повторяют его рассуждения, что позволяет нам при анализе подхода этой группы германских историков к речи Сталина 5 мая 1941 г. ограничиться разбором аргументов, приводимых Хоффманом. Отметим также, что эти аргументы на протяжении многих лет не подвергаются сколько-нибудь серьезному изменению и расширению. Хоффман раз за разом повторяет одни и те же доводы и факты. Правда, с каждым годом тон его работ становится все более резким и безапелляционным, и он уже не останавливается даже перед прямыми персональными оскорблениями в адрес своих научных оппонентов.