Коллектив авторов - История Украины. Научно-популярные очерки

При всей позитивной роли, которую сыграли ФПГ в экономическом оживлении начала 2000-х гг., нельзя не заметить, что их монопольное положение в ряде важнейших отраслей украинской экономики, слияние с властью и возможности сильнейшего давления на все ее ветви — исполнительную, законодательную и судебную, усложняли возможности для честной конкуренции, иностранных инвестиций, создавали благоприятные условия для коррупции и решения проблем «в узком кругу посвященных». Тем более, что крупный бизнес, организованный как система скрытых монополий, оказался весьма зависимым от внешних факторов — когда спрос на продукцию украинского промышленного экспорта в середине 2000-х гг. стал падать, это немедленно сказалось на экономических макропоказателях Украины.

Все же экономический рост первой половины 2000-х гг. был впечатляющим — достаточно сказать, что за 2000–2004 гг. совокупный рост валового внутреннего продукта по официальным данным составил 42 % (разумеется, без учета «теневого сектора», размеры которого мало изменились).

Изменения, произошедшие в экономической сфере в начале 2000-х гг., стали необходимым, но явно недостаточным условием для устойчивого экономического роста, связанного прежде всего с развитием внутренних стимулов. Экономика не достигла того уровня развития, который позволил бы компенсировать утраты от колебаний внешней экономической и внутренней политической конъюнктуры, — это наглядно продемонстрировал резкий спад в темпах роста, начавшийся в 2005 г., (в 2005 г. прирост ВВП составил 3,4 % по сравнению с предыдущим годом). Это было результатом как активного воздействия политики на экономику (колоссальные социальные выплаты уходящего правительства В. Януковича и необходимость выполнения не менее популистских обещаний правительства Ю. Тимошенко, пришедшей ему на смену); так и следствием резкого мирового повышения цен на энергоносители, по причинам от Украины не зависящим.

Подводя итоги экономических реформ середины 1990-х начала 2000-х гг., нужно отметить несоответствие между достаточно впечатляющим масштабом и глубиной запланированных преобразований и непоследовательностью в их реализации. Эта непоследовательность была спровоцирована непрестанной борьбой как между ветвями власти, так и между группами интереса, в общем-то неизбежной в обществе с переходной политической и экономической системой. В таких условиях чрезвычайно важной была позиция первого лица в государстве, его способность добиваться выполнения поставленных целей и мобилизовать поддержку. Стоит обратить внимание на то, что прорывные моменты в экономической реформе (1994–1996, 2000–2001) связаны также с присутствием в исполнительной власти групп энергичных реформаторов, способных на решительные и продуманные действия. В то же время нельзя не заметить, что изменения на макроэкономическом уровне, свидетельствующие о появлении рыночной экономики, не столько ослабили, сколько изменили качество вмешательства государства в экономику и рыночные отношения. Наиболее показательным является сохранение «экономики рантье» — однако именно в новом качестве. До начала экономических реформ главными источниками ренты был доступ к дешевым кредитам, государственным субсидиям и дотациям, контроль над государственными предприятиями. Государство и государственная собственность были непосредственными источниками дохода рантье. К концу 1990-х гг., когда доминирующая форма собственности изменилась, государство превратилось в источник доступа к рынкам, налоговым льготам и регулятивным исключениям, т. е. его роль стала с одной стороны, более опосредованной, с другой — не менее важной. Возник государственный капитализм, в котором элементы свободного рынка сочетались с исключительно тесным взаимодействием его участников с государственными бюрократическими структурами, которые, с одной стороны, регулировали этот рынок, а с другой — также выступали его опосредованными участниками. Доступ к «нормальным» экономическим условиям и схемам был опосредован доступом к власти — эта схема воспроизводилась на всех уровнях — от столицы до сельских районов. В результате возникли серьезные деформации в структуре власти и в политической организации общества — при расширении формальных атрибутов демократии (партии, общественные организации, возрастание роли представительной власти, расширение информационного пространства) усиливалась тенденция к сосредоточению экономической и политической власти в руках малого количества людей — олигархии.

К концу 1990-х гг. согласно критериям, установленным ООН, Украина прочно утвердилась в ряду стран с низким доходом населения. В 1999 г. 14 % населения страны подпадало под категорию «очень бедных» — т. е. получала доход, эквивалентный 4,3 американского доллара в день и меньше. В основном это были многодетные семьи, пенсионеры и семьи безработных. Доля населения, входившего в категорию «бедных», в 1999 г. достигала 27,8 %. Таким образом, в общей сложности почти 42 % населения страны к концу 1990-х гг. относилась к категории «бедных» и «очень бедных». В 2001 г. Мировой Банк поместил Украину в список беднейших стран мира, где годовой доход на душу населения составлял менее 750 долларов США, рядом с Руандой, Пакистаном и Никарагуа. Конечно, при этих подсчетах учитывались лишь официальные данные, которые не принимали во внимание доходы населения в теневом секторе. Однако это не опровергает того факта, что бедность оставалась в Украине критической социальной проблемой — недаром в 2001 г. была принята государственная программа борьбы с бедностью.

К 2003 г. удельный вес населения, подходящего под категорию «очень бедных», снизился до 9,6 %, а «бедных» — до 23,8 % [528] Україна: Формування основи для стабільного зростання: Меморандум про економічний розвиток. Том 1. Світовий банк. Дослідження економік світу (неофіційний переклад). К, 2004. С. 32; UNDP Common Country Assessment for Ukraine. Kyiv, 2004. P. 11. . Несмотря на очевидный прогресс, показатель этот оставался еще очень высоким. В 2004 г. уровень ежемесячных затрат 27,4 % граждан Украины (около 13 млн) не достигал 271 грн. — это значит, что они пребывали за чертой бедности [529] Розенко П. Запроваджувати європейські стандарти в соціально-економічній сфері //Національна безпека і оборона. 2005. № 7. С. 16. .

Говоря об экономической стабилизации второй половины 1990-х гг. и подъеме в 2000-х, следует помнить о том, что он осуществлялся фактически за счет населения страны. То, что в экономике называлось «наведением финансовой дисциплины» и «монетарными методами», для подавляющего большинства граждан страны означало уменьшение реальных доходов и отражалось прежде всего на них, а не на рантье, которые в худшем случае теряли источник сверхдоходов или же этот источник становился не таким обильным. Согласно опросам общественного мнения в 2001–2003 гг., стабильно высоким оставался удельный вес населения, воспринимавшего экономическую ситуацию в стране как «плохую» или «очень плохую». В сентябре 2003 г. в таких понятиях ее охарактеризовали 86 % респондентов [530] Sharma R., van Dusen N. Attitudes and Expectations: Public Opinion in Ukraine 2003. IFES, 2004. P. 3. , опрошенных Международным фондом избирательных систем. По опросам украинских социологических служб оценка экономической ситуации в стране по десятибалльной системе, где «0» приравнивался к «очень плохо», а «10» — к «очень хорошо», средний балл медленно возрастал с 1,9 в 2000 до 2,3 в 2003 г. Правда, в 2005 г. он резко вырос до 3,4 [531] Паніна H. Указ. соч. С. 20. , что по сравнению с предыдущими годами выглядит хорошо, однако в целом остается весьма тревожным показателем.