Дмитрий Абрамов - Миссия России. Первая мировая война

— Напомню вам, уважаемые, что существует и никем не отменено окончательное определение зон раздела Османской империи Антантой (оставим за скобками проблему будущего Босфора и Стамбула). Россия должна получить области Эрзерум, Трабзон, Ван и Битлис, а также ту часть Курдистана, что к югу от Ванна и Битлиса, — резонно и уверенно стал излагать свою позицию Джавид. — Вся юго-восточная Анатолия и населенные арабами области Малой Азии планируется передать под контроль Великобритании и Франции в виде особых цветных зон оккупации; Палестина должна быть выделена в особую зону под контролем международной комиссии союзников по согласованию с шерифом Мекки. Там планируется создать независимое еврейское государство. Однако правительство России считает, что «палестинский вопрос еще недостаточно созрел». Но Россия не относится к сионизму отрицательно, и… русское правительство, наоборот, сочувствует водворению иудеев в Палестине при условии, однако, чтобы не были затронуты права и привилегии их «Святых мест» — в Иерусалиме, Назарете и пр. В Аравии планируют создать независимое арабское королевство. Италии же намерены передать зону Измира с прилегающей областью. Авторами этого проекта являются британский и французский дипломаты Сайкс и Пико. Сами видите, уважаемые, какую участь уготовили империи лидеры Антанты.

— Да. Благодарим вас за информацию, уважаемый Джавид-бей, — в раздумье произнес Энвер. — Положение осложнено разрывом наших отношений с Соединенными Американскими Штатами (с апреля 1917 г.), а с августа — и началом войны с Грецией. И все же у меня есть определенная уверенность, что в настоящий момент Греция не представляет для нас серьезного противника. Дело не в том, что греки слабы и не способны воевать с нами. Нет, Греция, пожалуй, не менее, а более чем Россия, опасна нам и Империи Османов. Но сейчас она не решится на активные военные действия, так как около миллиона греков Анатолии — наши заложники. Мы еще найдем силы расправиться с анатолийскими греками не хуже, чем с анатолийскими армянами в 1915 году. Конечно, Италия и США как непосредственные противники на полях сражений пока не представляют для нас опасности. Вижу выход из нарастающей катастрофы и в том, что союзники по Антанте не сговорятся между собой. Пока я еще надеюсь на посредничество Вудро Вильсона. Но особо полагаюсь на Россию. События там придают мне надежду. Народы Кавказа (особенно мусульмане) Российской империи скоро заявят о себе, а мы поспособствуем этому. Кроме того, мы еще располагаем сильной армией. Хафиз, в каком положении сейчас наши войска? — Под ружьем у нас около трех миллионов. Но армия плохо вооружена, разута. Аскеры голодают. Из них на фронтах боеспособных не более 600 тысяч штыков и сабель, не более 400 тысяч — в тылу. На европейском театре находится до 90 тысяч солдат. Наиболее боеспособные части по просьбе наших уважаемых союзников (Хафиз-бей сделал легкий поклон в сторону Шнитке) переброшены на Восточный фронт и воюют против России. Три пехотных дивизии в Добрудже и Валахии. Две дивизии — в Галиции. Правда, они несут огромные потери. Только в Галиции мы уже потеряли до 35 тысяч солдат. Две дивизии дерутся против союзных войск Антанты в Македонии, — доложил начальник разведки.

— Благодарю, уважаемый Хафиз-бей, — молвил Энвер.

Он был доволен состоявшейся беседой, ибо знал, что Шнитке немедленно доложит фон Сандерсу о состоявшемся обмене информацией, что было в интересах турецкого военного руководства.

Анна Павловна Спасская (урожденная Жуковская) — матушка Кирилла — встретила сына и его невесту холодно. Сразу дала понять, чтобы искали себе квартиру или комнату, так как весь второй этаж дома на Маросейке напротив Колпачного переулка, который занимала ее многочисленная семья, был и так тесен. Кирилл, конечно же, снял неплохую отдельную комнату в доме на той же улице, но ближе к центру города. Счастливые дни жизни с Соней в осенней, золотой Москве, под тихий шелест листопада, потекли рекой. Наступило продолжительное и теплое бабье лето. В начале октября они венчались в храме апостолов Петра и Павла у Яузских ворот. На их венчании был только родной брат Кирилла Владимир с женой Инной. Они и стали свидетелями их брака. Ни мать, ни кто другой из родных не пришел. Вначале батюшка крестил Соню полным чином крещения с троекратным погружением. Когда же та стала рабой Божией Софией, приступил к обряду венчания. Соня была прекрасна в сиреневом длинном платье с влажными вьющимися прядями каштановых волос, выбивавшихся из-под серебристого платка. Кирилл — хорош в военном мундире прапорщика с погонами на плечах. С венцами на челе они испили брачную чашу, дали обет любви и верности, обменялись кольцами, и священник водил их вкруг аналоя по храму. И Софья Иосифовна Подгайская стала Софьей Косминой.

После свадьбы подолгу, целыми днями гуляли они залитыми осенним солнцем, то еще теплыми, то уже прохладными, укрытыми багрово-золотым покровом листвы улицами древней столицы. Пили кофе, вино, в кафе и в кабачках. И им казалось, что в России, да и во всем мире не было ни войны, ни революции, и что нигде не лилась кровь во имя высоких социальных и патриотических идеалов. Космин был совершенно счастлив и спокоен. Но иногда замечал он, что взгляд его молодой прекрасной жены становится печальным и отрешенным. Он гнал от себя всякие сомнения и мысли на этот счет.

Удивительные и неожиданные порой явления и потуги рождала русская революция. С чувством изумления порой читает профессиональный историк строки документов, запрятанных в секретных архивах бывшей Советской России…

«Господин городской голова!

Вы — представитель нашей древней столицы — матери Москвы, спасенной царями. Дайте царя Николая Николаича! Верните нам Польшу и Украину. Ужели не видите, что гибнет Россия из-за никому не нужной революции? Ужель нет у сынов Москвы ни жалости, ни сострадания к Отечеству? Россия гибнет ежедневно, и гибнут бесцельно ея сыны. Россией правят люди ей чуждые и непонимающие в Государственном деле. Министры Гучков и Керенский сгубили Россию, развратили и ослабили нашу армию, ведут Россию к нищете, в руки немца, восстановили солдат против офицеров какой-то неизвестной слободой. И что ожидается дальше — развал и нищета. И враг врывается в наше Отечество. Что же дальше?

Чернов, купленный немцем, творит гадость. Это — Вильгельма помощник, ленинец. Терещенко израсходовал всю царскую казну направо и налево. Отказались от проливов и Константинополя — нашей заветной мечты, и из-за этого отказа возлополилась армия. Бежит с поля сражения, все бросая на пути. Хаос, все из-за министров. Хотят министры лишить нас Украины, Польши, Хивы и Финляндии, разорвать Русь на клочки. Этого бы царь никогда не сделал. Царь берег свое государство, а без царя, как без пастыря гибнет Русь. Противно смотреть на красное знамя. Солдаты, мы распустились. И начальство распустилось ради несчастной революции.